– Но почему незнакомец попросту не пришел к вам? Зачем ему понадобилось искать могильщика, наводить у него справки, красть собственный сак?
– Может быть, он не хотел расспросов? Но вообще-то, я об этом не думал.
Помолчали…
– Ну как, приблизились ли вы к восстановлению справедливости? Хотя бы умозрительно?
– Нет, – сознался Родион. – Пока нет. Вы позволите, святой отец, в случае необходимости зайти к вам еще раз?
– Мое горячее желание, – серьезно сказал ксендз, – чтобы вы заглядывали в храм Божий, хоть в православный, хоть в католический, не столько по необходимости, столько по велению ума и сердца.
Ах, какие интересные подробности сообщил ему этот мудрый католик! Теперь Родион опять пожалел, что не было рядом Матвея. В пересказе Родиона все сказанное ксендзом будет звучать как-то по-новому, потому что он, сам того не желая, придаст событиям свою окраску. А прими Матвей рассказ из первых рук, смотришь, увидел бы какую-нибудь важную деталь и придумал бы свою версию, отличную от люберовской.
Когда Родион вышел из костела, площадь перед собором была почти пуста. Несколько телег стояло в отдалении, несколько холопов были заняты своим, только им понятным делом. Обе лошади привязаны у коновязи, обе неспокойны, мухи их одолели. Родион не озаботился пропажей друга, мало ли, ушел куда-нибудь по делам, Что-то увидел или услышал. Но, с другой стороны, куда мог направиться Матвей без лошади? Разве что на кладбище? Может, Матвей тоже решил разыскать могилу своего погибшего слуги и поклониться ему за верную службу?
Родион пошел на кладбище. Оно было обширно и лесисто. Меж редких лип и берез буйно разрослись кусты бузины, сирени, жимолости и жасмина. Захоронения чужестранцев находились в дальней части кладбища, и Родиону пришлось немало поплутать по еле заметным тропкам, прежде чем он нашел православный крест на могиле слуги. Матвея там не было.
Уже возвращаясь назад, Родион наткнулся на огромный, из темного камня склеп князей Гондлевеких. У зарешеченной двери на тумбе сидел важный каменный лев, когтистые лапы его держали раскрытую книгу, с вырезанными латинскими письменами. Хвост у льва изогнулся буквой «S» или обычным знаком вопроса, кто как прочитает.
Священник говорил, что среди убитых был Онуфрий Гондлевский. Значит, это он напал на карету. А почему бы не предположить, что золото попало к нему? Почему-то Матвей раньше не подумал об этом. Онуфрий погиб, но это ничего не значит. Золото может находиться у старого князя. Однако тогда Шамбер вообще здесь ни при чем!
Разговаривая сам с собой, он подошел к коновязи и замер в изумлении. Лошади Матвея не было, Буян отбивался от мух в полном одиночестве. Вот тут уж Родион бросился с расспросами: «Не видели молодого человека в треуголке, в панталонах из лосиной кожи, сам высокий, без парика, волосы светлые?.. Да как же «не видали», если он здесь стоял? Я в костел вошел, а тут телега стояла… А потом и лошадь его исчезла?» Крестьяне на все хмуро отвечали: «Мы не знаем, мы не понимаем, мы не видели…» Какая-то старуха бросила походя: