— Ну, ты, допросчик! Заладил!..
Филька уснул эту первую ночь после возвращения домой крепко: очень уж он намаялся за день. Ночью сон внезапно сошел с него. Он проснулся и стал думать о чем-то назойливом, неотвязном. Он стал что-то припоминать. Ворочаясь и поскребывая пятерней коротко остриженную голову, он привлек внимание матери:
— Ты что жа, Филя, не спишь? — встревожилась она.
Филька промолчал. Потом сполз с постели, пошел напился, пошатался по душной избе и, остановившись подле постели Зинаиды, легонько толкнул сестру в плечо.
— Кого? — недовольно пробормотала Зинаида. — Куда?..
— Зинка, — наклонился он к ней и приглушил голос до шопота. — Зинка, а я однако рыжего-то видал!..
— Пошел спать, дурень! — отвернулась от него сестра и снова крепко заснула.
Филька обиженно поплелся на свое место и вскоре сон напрочно одолел его.
4.
Наутро Филька, которому нашлось в коммуне дело, весело трясся на неоседланном пегашке по пыльной полевой дороге. Густой, радостный и знакомый дух шел от земли. Поля лежали приглаженные, на обочинах дороги зеленела крепкая трава. Фильку томило какое-то неуловимое воспоминание. Он оглядывался вокруг и все припоминал: что же это такое? В стороне посвистывали задорно птицы. Их свист внезапно разорвал пред Филькой туман, застилавший его память. Он вспомнил свою поездку с поля за болтами. Вспомнил мужика, угощавшего его калачом и салом. Рыжего мужика! Беспокойное и жадное чувство охватило Фильку. Какой же это был мужик? Откуда?.. Припомнилось Фильке, что мужик расспрашивал его о чем-то, поминал Василия. О чем он расспрашивал? Напрягая память, Филька силился представить себе тогдашнюю встречу и все слова, которые говорил ему рыжий мужик. Но многого вспомнить и представить не мог.
Птицы продолжали распевать задорно, от земли и от травы шел волнующий запах, солнце жгло упорно и нещадно.
Кой-что зацепив памятью из того, что говорил и о чем расспрашивал рыжий, Филька приехал на полевой стан с горячим желанием с кем-нибудь поделиться своими воспоминаниями, сомнениями и предположениями.
На стане он встретился с Василием. И, урвав удобную минуту, Филька приступил к Оглоблину с рассказами.
— Рыжий? Про меня расспросы вел? Нет, Филя, не знаю такого. Нет у меня таких дружков или бы знакомых, чтобы рыжие да с бородами...
— Борода огромадная, — подтвердил Филька. — Широкая бородища.
— С такими бородами нет у меня знакомых, — повторил Василий, усмехаясь, И потом с лукавой усмешкой же добавил: — Окромя вон того, которого в милиции опознавать ездил...
Но не успела еще усмешка погаснуть на губах Василия, как оба, и Филька и Василий, переглянулись, пораженные одной мыслью.