— Филь! — всполошился Василий. — А не этот ли твой рыжий, который в арестном? Ведь все может быть, Филь!
— Не знаю... Может он. Мне бы поглядеть ...
— Самое правильное! Конечно, поглядеть тебе на его надо, признать!
Взбодренные этим соображением, они разыскали председателя, рассказали ему, в чем дело, и спросили его совета. Степан Петрович тоже полагал, что Фильку нужно свозить в район и устроить ему очную ставку с рыжим.
— Шутя-шутя, а может таким способом и до корня доберемся, — сказал Степан Петрович.
После трудового дня, когда легкая прохлада беспомощно и не надолго прильнула к накаленной за день земле, возле правленческого крыльца собрались отдыхающие коммунары. Золотые звездочки папиросок чертили непрочную темноту вечера. Умиротворенно звучали голоса. Артем, сидя на нижней ступеньке, громко рассказывал что-то тягучее и бесконечное. Его слушали молча и добродушно. Дверь из правления раскрылась, и недовольный голос счетовода кинул в толпу:
— Никакого у вас понятия нету. У меня вечерняя работа, строчная, а вы отвлекаете и препятствуете.
— А мы вольготненько, потихоньку, — возразил кто-то незлобиво.
— При счетной работе всякое беспокойство мешает, — учительно напомнил счетовод. — Тут умственность, а не что-либо!..
Папироски вспыхнули ярче, золотые звездочки взлетели и поплыли вниз. Не надолго установилась на крыльце тишина. И только начала упрочиваться эта тишина, как издали, с верхнего конца деревни, покатился какой-то необычный и неожиданный шум. Всхлипнули и залились острым лаем собаки, послышался смутный говор. Артем вскочил на ноги, зашевелились на крыльце и остальные:
— Кого это там несет?
Покрывая собачий лай и смутный говор, затарахтела весело и четко телега. Она направлялась прямо к правлению. Она остановилась возле крыльца. Лошадь фыркнула. С телеги сошли на землю три седока.
— Здорово! Есть кто-нибудь живой?
— Все живые!
— А постарше кто? Вроде председателя или там помощника, что ли?
— Завхоз, кажись, со счетоводом над бумагами мудруют.
Трое поднялись на крыльцо и вошли в правление. За ними, любопытствуя и заинтересованно присмирев, вошли все бывшие на крыльце.
При свете лампы троих разглядели: все молодые, у одного в руках портфель. Завхоз и счетовод насторожились, увидев незнакомых людей. Тот, у которого был портфель, огляделся, снял с головы кепку и весело сказал:
— Ну, здравствуйте! Приехали мы поработать с вами. Я вот дальше поеду, а товарищ Лундин Тимофей с вами останется.
— Здравствуйте! — выдвинулся другой. — Это, выходит, я самый Тимофей Лундин и есть! Примайте живую рабочую силу!