За столом спорили. Коротко остриженный молодой парень тыкал пальцем в лежащую перед ним книжку и сердито кричал:
— По директивам!
А перегнувшийся к нему через стол председатель коммуны Степан Петрович крутил головой и перекладывал из брезентовой сумки бумаги. Перекладывал их, равнял одну с другой, чтобы лежали ровно, невозмутимо твердил парню:
— Да и я по директивам! У меня свои, брат, директивы!
— Должен согласовать! — сердился парень. — Должен увязывать!
— Я увязываю. Вот в протоколе...
— А ты самовольством занимаешься! Знаешь, за это куда тебя потянуть следует?
— Знаю. У меня все записано. Оформлено, брат...
— Оформлено! — бушевал парень. — Протоколы! А протокол он твой — что? Бумажка, да и все!
Степан Петрович хитро ухмыльнулся:
— Выходит, товарищ Зайцев, что и директивы твои тоже вроде бумаги. Всего и делов!
— Как так? — опешил. — То партейная директива, а то — протокол. Не путай!
Василий придвинулся к Артему и тихо спросил:
— Новый какой-то. Откуль?
— Из города. Секлетарь поставленный.
— Жучит Степана Петровича.
— Стало-быть, заслужил!
Степан Петрович поглядел на них и тронул парня за плечо.
— Вы, ребята, по какому делу? — спросил Зайцев, поворачиваясь к Василию и Артему.
Артем всей грудью налег на стол и засверкал глазами.
— Слышь? — заторопился он. — Слышь, дела какие выходят: желаем пересмотр образовать! Перешерстить!
— Он пишется в середняках, — вмешался Василий, боясь, что Артем не так объяснит, как надо, — в середняках, а по размышлениям и поступкам он кулацкой породы!..
— Об чем вы, ребята? — насторожился Зайцев. — Не ясно мне. Ясности не понимаю.
— Ясность... — Артем посмотрел на секретаря, на Степана Петровича, а потом, вздохнув, сказал Василию:
— Валяй ты! Обсказывай.
— Я сейчас... — заторопился Василий. Он даже встал на ноги и начал скрести пальцами покрытый газетною бумагою стол.
— Почему такое получается? — покраснев от натуги и непривычки говорить перед внимательными и насторожившимися слушателями, заторопился он. — Неправильно! Пошли мы в колхоз, в комуну, бьемся, что наладить обчую жизнь, а другие подсмеиваются и вредят!
— Кто вредит?
— А кто больше? кулаки!
Степан Петрович притянул к себе свои бумаги и положил их деловито в сумку.
— Где ты, Василий, опять кулаков нашел? Бузишь!
— Их искать не надо! — опять выскочил Артем. — Они округом понасели! Сколь хошь их округом осталось!
— Буза! — махнул рукою Степан Петрович. Но Зайцев остановил его:
— Не мешай. Дай мужику высказаться. Не путай.
— Не путай, это верно! — обрадовался Василий поддержке со стороны Зайцева. — Мне спутаться недолго. Не привыкший я докладать...