. Но и это еще не все. Чтобы понять точку зрения, с которой Кейнс давал свои советы, необходимо вспомнить, что он принадлежал к английской интеллигенции высшего уровня и не был привязан ни к какому классу и ни к какой партии: он был типичным интеллектуалом довоенного периода, справедливо претендовавшим на духовное родство с Локком и Миллем.
Что же этот патриотичный интеллектуальный англичанин видел перед собой? Мы помним общую картину, описанную им в «Экономических последствиях Версальского мирного договора». Но случай Англии был особенным. Англия вышла из войны совсем не такой, какой она вышла из войны с Наполеоном. Она обнищала; она лишилась многих экономических возможностей на долгое время, а некоторых навсегда. Ее общественный строй ослаб и стал негибким, уровень налогов и зарплат был несовместим со стремительным развитием, и с этим ничего нельзя было поделать. Кейнс не желал предаваться бесполезным сожалениям. Он не имел привычки горевать о том, чего нельзя изменить. Он также не собирался бросать все свои умственные силы на решение отдельных проблем кораблестроительной, угольной, текстильной или сталелитейной промышленности, хотя в некоторых статьях и давал советы по этим вопросам. Наконец, менее всего он был расположен проповедовать возрождение былой системы. Он был типичным английским интеллектуалом, отчасти утратившим связь со своей страной и созерцающим печальную картину ее разрухи со стороны. Детей у него не было и его жизненная философия была не рассчитана на особенно долгий срок. Поэтому он решительно взялся за тот «параметр действия», который ему оставался как англичанину и как человеку, – контроль и регулирование денежного обращения. Возможно, он считал, что это поможет исцелить Англию; он знал наверняка, что это поможет облегчить ее страдания, и знал также, что возвращения к золотовалютной системе по довоенному паритету Англия не перенесет.
Если бы люди это понимали, они бы поняли также, что кейнсианство принадлежит английской земле и его ростки нельзя переносить в другие страны: там они погибают, а перед смертью еще и становятся ядовитыми. Они бы также поняли, что в своей родной стране кейнсианство – это здоровое растение, которое со временем обещает принести и плоды, и тень. Мое мнение неизменно: эти слова верны в отношении всех рекомендаций Кейнса. В остальном можно сказать, что аргументация в пользу регулирования денежного обращения в «Трактате» была крайне далека от революционной, хотя Кейнс и сделал новаторский ход, предложив его в качестве метода экономической терапии. Интерес автора к механизму сбережений и инвестирования становится очевиден по первым же строкам введения и по всей первой главе