Сделав полупоклон, как цирковой акробат, спрыгнувший с брусьев, я снова уселся на диван.
– Как тебе?
– Ты придурок.
– Ты можешь объяснить все это по-другому?
– Я никак не могу это объяснить. За советом пришел – получай: молчи в тряпочку. Пока, во всяком случае.
– Ждать следующей смерти?
– Запиши все, что сказал мне, именно в таком виде, как ты рассказал. Поставь дату, распишись. Спрячь подальше. И если ничего не случится, живи, как жил. Если что-то произойдет…
Марина замолкла.
– Ну? – поторопил я.
– Если что-то произойдет и это будет близко к тому, до чего ты додумался, я сама пойду вместе с тобой туда, куда нужно со всем этим идти. У меня остались кое-какие связи. Да и новые появились. Но пока…
– Что – «пока»?
– Пока – молчи. И будь осторожен. Серьезно.
Когда я вечером, наконец, возвращался домой, мне показалось: за мной следят.
Сначала я заподозрил парня в куртке стиля «милитари», который спустился за мной в метро, вошел в тот же вагон, стал в трех шагах и старательно делал вид, что не смотрит в мою сторону. Он вышел на той же станции, что и я, прошел за мной до остановки маршрутки, но не остановился – зашагал дальше своей дорогой.
Потом я принял за филеров двух мужиков, расположившихся с пивом на лавочке у моего подъезда. Они проводили меня взглядами, а один даже спросил, который час.
В дверь соседской квартиры как раз звонила какая-то девушка. Все время, пока я возился с дверным замком, она смотрела на меня. И когда я вошел в квартиру, ей еще не открывали. Или у меня шиза, или меня уже обложили…
Только запершись изнутри, я почувствовал себя спокойнее. Нет, ерунда все это. Никто за мной не следит. Никому я не нужен. Да и кто, кроме Марины, знает о моих выводах… Марина точно никому не скажет. Не потому, что ей меня жалко или что-то в этом роде. Просто она не захочет выглядеть посмешищем. Не любит она таких скользких ситуаций.
Интересно, кто ее приятель? Вообще-то, мне не должно быть до этого никакого дела. И все-таки – кто у нее сейчас?
Странно: задумавшись о личной жизни своей бывшей жены, я отвлекся от более неприятных мыслей. У меня даже по непонятной причине поднялось настроение. Не хотелось ничего делать, не хотелось ни о чем думать. Завалившись на диван, я включил телевизор.
Новости. Новости. Новости. Одно и то же: оппозиция обвиняет власть в бездеятельности, власть оппозицию – в популизме. Там митинги и концерты, здесь то же самое. Палаточные городки, группы поддержки… Можно подумать, страну больше ничего не должно волновать.
Мобильник отозвался часа через три, когда я полностью отупел от телевизора и даже начал дремать, убавив звук до фонового. Свесил руку с дивана, нащупал телефон на полу, глянул на дисплей. Леша Горячих.