Пусть Дамблдор думает, что это вспышка у растущего ребенка. Пусть считает, что я издерган после дементора. Пусть надееться, что это какой-нибудь гормональный всплеск.
Я знал правду о себе. Это не случайный эмоциональный пик. Это не глупость. Эти слова - том, о чем я думал в течение этих лет. Эта моя позиция на данный момент.
И все это правда. Пусть и не вся. И пусть совсем не мудро с моей стороны её высказывать.
- Это сложный вопрос, Гарри, - я начинал чувствовать, что Дамблдору перестала нравиться наша беседа. Похоже, она приняла такой оборот, который его не устраивает. - Просто ты должен понимать, что мы действовали для твоего же блага.
- Извините, но я не вижу здесь блага. Для меня это просто слова. И еще - я вижу лишь массу ограничений.
- Что ж, жаль, что ты не понимаешь меня, Гарри.
- Мне тоже очень жаль, профессор Дамблдор, что и вы меня не понимаете. Я пытаюсь вас понять. Честно, пытаюсь…. Но пока не могу. Возможно в будущем, когда подрасту, что-то изменится. Но сейчас я вижу лишь ограничения, что связывают меня со всех сторон.
- Хорошо, - мягко произнес Дамблдор. – Думаю, нам всем надо успокоиться. Продолжим беседу в другой раз. Если в этом возникнет необходимость.
- До свидания, директор. Извините еще раз, что так все вышло, - я на миг встретился взглядом с Дамблдором. Может мне и показалось, но в его глазах я увидел раздражение и гнев.
С тяжелым сердцем я шел в нашу гостиную. Ох, чую, что на этом все не закончится. Похоже, разозлил-таки я Дамблдора. И не самой беседой и своим поведением (это лишь усилило его отношение), и даже не тем фактом, мой боггарт – Дамблдор.
Думаю, что именно сегодня директор понял, что я его явно не считаю «светлым и добрым». А значит, манипулировать мной не так уж и просто. Во всяком случае, с прежних позиций. Ему же нужен «карманный» герой – но я не дал то, что он хотел.
Вполне допускаю, что этот факт многое перечеркнет в планах Дамблдора по отношению ко мне.
О, нет, я не считаю себя важной птицей и пупом земли. Просто на меня у него были определенные задумки. И теперь, весьма вероятно, он их изменит. А это может оказаться очень неприятно.
Понятное дело, что до прямых угроз или неприятных действий, Дамблдор не опуститься. Не такой он мелочный и не такой примитивный. Не его уровень враждовать с ребенком. И скорее всего на публике будет вести себя, как и прежде. Может, даже сделает вид, что «понял и простил».
Неприятно иное - теперь меня включат в уравнение на новых условиях. И в один прекрасный день я неожиданно пойму, что белый песец стоит прямо за дверью…