С Марусей они практически не общались. Она занималась какими-то делами по дому. Смотрела, как ему казалось, выжидательно и тревожно. Да и как можно поговорить с ней? Начни он разговор, и неизбежно возникнут вопросы. Придется признаться, что он отправился на Осенний бал. Преспокойно ушел веселиться в крайне тяжелое для их семьи время. К тому же один, без жены. Оставив ее одну в доме. Даже не предупредив, что уходит. Сейчас ему самому такой поступок казался неприемлемым, что уж говорить о Марусе…
Когда Алексей, растерянный и жалкий, вернулся домой, Маруся встретила его истерикой. Жена не спала, как он надеялся, а почему-то сидела в кухне. Во дворе и их пристройке горел свет, на плите заливался бешеным свистом чайник, но Маруся словно ничего не видела и не понимала. Увидев Алексея, вскочила, бросилась к нему, заплакала, стала бессвязно кричать что-то, срываясь на визг. Он не разобрал, о чем она говорила, вообще мало что понял из ее слов. Принялся успокаивать, оправдываться, убеждал, что просто ездил проветриться.
Никогда раньше она не устраивала ему скандалов, допросов, сцен ревности – такое поведение было настолько необычным для Маруси, что Алексей не знал, как себя вести. И не понимал, чем все это вызвано, ведь она ничего не могла узнать про него и Ирину. Возможно, что-то случилось с Марусей в его отсутствие, но она так толком и не объяснила что. Вообще не могла говорить, только смотрела глазами раненого зверька, рыдала, дрожала. Алексей усадил жену на стул, бестолково засуетился, попытался сунуть ей в рот какие-то лекарства, умыть, успокоить. Разбил чашку, пролил валерьянку. Маруся билась, не давала себя обнять, давилась слезами…
Лишь к утру все более или менее утряслось. Они пошли в спальню, уснули, не раздеваясь. Проснулись почти чужими людьми. С тех пор не разговаривали. С одной стороны, это и к лучшему. Алексею нужно было как-то разобраться в себе, в своих чувствах, в своей жизни, наконец. Все разом стало так запутанно и странно, что это полностью выбило его из колеи.
В ту злосчастную ночь он пришел в себя, обнаружив, что лежит на кушетке. Вокруг, тревожно перешептываясь, толпились участники Осеннего бала. Ирина бережно поддерживала его голову, Варвара пыталась разжать сомкнутые губы и влить в рот какое-то лекарство. Все полностью одеты, даже с венками на головах. Испуганные, изумленные, в глазах – участие и беспокойство. Такое не сыграешь.
– Алексей! Как ты нас напугал! – выдохнула Варя. – Давай-ка вот, выпей. Это сердечное.
– Что со мной? – пытаясь приподняться на локте, спросил он.