Иногда, чаще всего, когда Маруся собиралась есть, комната вдруг наполнялась волнами удушающей вони. Невыносимо пахло гнилью, помоями, экскрементами. Иногда это был запах гниющей плоти. Маруся хорошо его помнила. Этим летом, когда умерла мама, было очень жарко. Температура доходила до тридцати шести градусов, и даже ночью становилось ненамного прохладнее.
Морга при деревенской больнице не было, и покойников хоронили по старинке, из дома. Раздутое, вспученное тело Ольги Петровны лежало в плотно закрытой комнате. Казалось, вот-вот туго натянутая кожа лопнет, и потечет густая зловонная жижа. Тело мамы постоянно обкладывали льдом из погреба, но это не помогало. Поначалу чувствовался лишь тонкий сладковатый запах, но очень быстро он становился сильнее, пока не сделался невыносимым. Голова кружилась, по лицу стекал пот, Маруся боялась сделать глубокий вздох, чтобы не потерять сознание, и дышала мелко и часто, как их собака Найда. В комнату невозможно было зайти, не прижав к носу платок, смоченный духами. После похорон Мария, старшая сестра, которой достался дом, вынесла вместе с мужем и братьями из комнаты все, что здесь было: занавески, ковер, диван, всю остальную мебель. Даже обои со стен пришлось сдирать. Запах въелся во все, отмыть, уничтожить, вывести его было невозможно. Оставалось только сжечь, что и было сделано.
Теперь этот запах смерти и гниения вернулся и преследовал Марусю. Она постоянно открывала окна, распахивала двери, вместе с тем отлично понимая, что это бесполезно. Запах, как и все остальное, жил только в ее сознании. Существо, как и сопровождающие его явления, не оставляло ее в покое ни на секунду: даже когда Леша был рядом, напоминало о себе. Но муж ничего не видел, не слышал, не чувствовал. Он не мог помочь ей, да Маруся и не просила помощи, потому что прекрасно осознавала: Леша не поймет, не поверит, сочтет ее сумасшедшей. Младенцеподобный карлик был личным Марусиным кошмаром. Избавиться от него могла только она сама. Вопрос – как?
И очень скоро ей дали понять, как именно. Это случилось в среду, через десять дней после Осеннего бала, о котором, впрочем, Маруся совершенно позабыла, не подозревая, что муж там все-таки побывал. Алексей сражался со своими чудовищами, целыми днями торчал на заднем дворе, заглядывая домой только наскоро перекусить и поспать, и не замечал, что происходит с женой.
Маруся прибралась на кухне после обеда и привычно проглотила две капсулы лимонного цвета. Сильное успокоительное, которое она теперь пила в запредельно больших дозах, впрочем, оно все равно почти не действовало. Маруся сильно похудела: после смерти Алисы почти не ела, а теперь и вовсе смотреть не могла на еду. Как только она собиралась съесть что-то, появлялась невыносимая вонь, и у нее не получалось впихнуть в себя ни кусочка. Готовила исключительно для Леши. Он, погруженный в свои мысли, ел с неизменным аппетитом, не замечая, что жена каждый раз сидит за столом с нетронутой тарелкой. Ел, вставал, благодарил Марусю, выходил из кухни. А она опрокидывала свою порцию в помойное ведро и мыла посуду.