Мне мешало некоторое чувство гадливости, покупать у голодных лояльность едой. Я всегда призирал действия таких политиков, и вот сам пользуюсь таким же методом. Надо не забыть зафрахтовать достаточно лихтеров для перевозки продовольствия.
Сообщение от Торговой федерации, моя просьба о встрече с новой монаршей особой Синтепетом Финдосом. Сообщает, что просьба об аудиенции — рассматривается. Хотя бы не ответили отказом, как эти, из директората Куата. Хотя это понятно, у Торговой федерации дела сейчас идут неважно.
— Разрешите… — дверь открылась, и на пороге встал виновник сегодняшнего представления. Грёбанутый клоун.
— Проходите, капитан Оззель, присаживайтесь… — капитан явно нервничает, хотя выглядит подтянуто и браво. Короткая мысленная команда, и дверь позади Оззеля заблокирована. Не нужны мне лишние уши.
— Скажите, капитан Озель, какое у вас жалование? — вопрос застал капитана врасплох.
— Тринадцать с половиной тысяч имперский кредитов, милорд… — голос у Оззеля звучит удивлённо. Да, тяжело ему, моё лицо скрыто маской, голос изменён вокодером. Но держится он хорошо.
— Напомните мне, капрал, сколько стоит один выстрел из тяжёлой турболазерной пушки? — слегка повернув голову, обращаюсь я к адъютанту.
— Восемь сотен кредитов, сэр, — следует незамедлительный ответ, да-да, я заранее попросил его уточнить. — Если не считать, конечно, износ ствола.
— Итак, капитан, сколько, по-вашему, корабль под вашим! управлением сделал лишних залпов? — внешне я абсолютно спокоен, голос деловито скучающий, надеюсь, что именно так. Хотя внутри меня всего коробит.
Сказываются свалившиеся на меня обязанности. Хочется встать, и просто наорать на Оззеля. Но, весь опыт подсказывал мне, что такой метод, дающий хороший начальный результат, полностью херится в перспективе. К тому же, если ещё придется, отвлекаться на решение корабельных вопросов, императорских молний Силы мне точно будет не избежать.
— Тридцать, милорд, — Оззель сглотнул, — по его виску потекла маленькая капелька пота. Нет, он определённо мне нравится. Умный офицер, просто необходимо прояснить некоторые моменты. Надеюсь, нам удастся сработаться. Ну, а если не получится, надо узнать границы своих полномочий.
— Двести сорок умножаем на тридцать и на цену каждого выстрела… — подсчёт я специально веду вслух.
— И на два, милорд… — коротко поправляет меня капитан Оззель.
— Что? — едва удерживаю удивление.
— Установки спаренные… — с лёгкой обречённой грустью говорит Оззель.
— Хорошо, что вы понимаете… итак, сегодняшнее представление стоило казне Империи одиннадцать миллионов кредитов. — резюмирую я. Оззель выглядит сконфужено, нет совершенно неожиданно приходит озарение, ему стыдно, чёрт подери, ему стыдно, за то, что экипаж показал такие результаты. И досада на себя, за свою ошибку, он воспринимает меня как необходимое зло.