Улыбнувшись, бог подошел к шару из темного матового стекла на подставке и положил на него ладонь, замерев и прикрыв глаза. Снова мелькнуло воспоминание об Эйар, о ее нежном лице, мягких губах, и Харвальд глубоко вздохнул, выискивая готового принять послание пророка. Ему повезло: такой нашелся в отдаленном горном монастыре на границе двух стран, в одной из которых жила мать его будущего сына. Шар под ладонью Харвальда вспыхнул сотней разноцветных искорок, а далеко внизу слепой монах выгнулся в припадке откровения, и юный послушник рядом заскрипел пером, записывая слова. Бог медленно улыбнулся, убрал руку с шара и, упав в стоявшее рядом кресло, устало вздохнул. Эйар вернется. Обязательно. И он увидит свою дочь. Он больше никогда не обидит жену и не посмотрит на другую женщину.
Тысячу лет спустя Реннара, столица Ровении
В роскошном будуаре, убранном шелком и бархатом насыщенных зеленых оттенков и отделанном позолотой, горели лишь несколько магических светильников на стенах. На кровати поверх скомканного одеяла лежала на животе женщина лет тридцати, совершенно обнаженная; по плавным изгибам и округлостям ее тела скользили блики. Волна волос цвета спелого каштана закрывала спину почти до поясницы, на пухлых губах играла небрежная улыбка, на чуть вздернутом носике виднелась небольшая россыпь веснушек. Темные, почти черные глаза походили на вишни, и в их глубине притаилось раздражение, которое дама изо всех сил старалась скрыть. Покачивая согнутыми ногами, она держала фужер с темно-золотистым вином, поглаживая хрустальную ножку, и не сводила взгляда с мужчины в кресле.
«А он хорош», – с восхищением признавалась про себя хозяйка будуара. Высокий, с мощными плечами, литыми мышцами, перевитыми венами; кое-где на торсе виднелись шрамы: хотя любой целитель мог их свести, Ив де Ранкур считал, что негоже воину иметь кожу гладкую, как у юной девственницы. Откинувшись на спинку, широко расставив ноги, покрытые жесткими курчавыми волосами цвета меди, Ив и не думал прикрываться, ничуть не стесняясь своей наготы. Да было бы перед кем, собственно, – маркиза Ионель де ла Ресадо за несколько месяцев их связи успела изучить его тело вдоль и поперек. Ив поднес к губам бокал с коньяком, сначала с явным наслаждением втянул терпкий аромат напитка и только потом сделал маленький глоток. После чего бросил в рот дольку лимона и зажмурился, довольно замычав.
– И-ив, – протянула маркиза, пошевелив в воздухе пяткой и посмотрев на любовника сквозь ресницы. – И все-таки почему ты не хочешь вернуться в Айвену? Ты имеешь полное право на корону, между прочим.