Оставшиеся у костра бандиты молча бросились к Иву, а тот, что стоял рядом с Антонией, захрипел, невидимая сила вырвала оружие у него из рук и отбросила подальше. Разбойник упал на колени, его глаза закатились, он хватал ртом воздух, будто ему было нечем дышать. Антония смотрела как зачарованная, и отвлек ее от этого зрелища раздавшийся звон мечей. Хотя нападавших было двое, Тони отчего-то не сомневалась в исходе сражения: несмотря на комплекцию, двигался Ив с неожиданной ловкостью и грацией, клинок сверкал в его руках как живой, мелькая с непостижимой скоростью, и герцог успевал отбиваться сразу от обоих противников. Он буквально танцевал с мечом вокруг неуклюжих и неповоротливых разбойников, а в какой-то момент меч одного из них вовсе вывернулся из пальцев и оказался в руке Ива.
– Отвернись! – отрывисто бросил он Антонии.
Не совсем поняв причины такой странной просьбы, Тони послушно закрыла глаза, прежде чем осознала, что́ делает. Почти сразу раздался сначала болезненный вскрик, перешедший в бульканье, а потом – чье-то хрипение. Антония догадалась, что произошло, и к горлу подкатила тошнота; девушка еще крепче зажмурилась, страшась посмотреть, что же стало с бандитами. Перед глазами поплыли разноцветные круги – так сильно Тони сжала веки, а еще в висках молоточками застучал страх – Ив наверняка очень зол на нее за побег… На поляне наступила тишина, и Антония даже не услышала шагов – так тихо двигался де Ранкур, – и лишь когда рядом раздался его негромкий ровный голос, поняла, что он подошел, и вздрогнула.
– Боишься? Правильно делаешь. – В голосе мужа отчетливо слышалось раздражение, и Тони подавила желание вжать голову в плечи.
В ней взыграло упрямство – ну не убьет же, в самом деле! – она вскинула подбородок и распахнула ресницы, встретившись с мрачным взглядом Ива.
– Не боюсь! – фыркнула Антония, позабыв и свою недавнюю дурноту, и панику.
Оправдываться она совершенно не собиралась, как и чувствовать себя виноватой в случившемся.
– И вообще, я и сама могла освободиться! – выпалила девушка, постаравшись принять независимый вид.
Хотя со связанными руками и ногами попытка вряд ли вышла бы удачной. Брови Ива поднялись, губы изогнулись в ироничной усмешке, и он выразительно посмотрел на нее, присев рядом и не торопясь избавлять от пут.
– М-да? – скептически хмыкнул де Ранкур. – Что ж, девочка, давай, я погляжу, как у тебя это получится. Мужлан невоспитанный! Грубиян и невежда!
Тем не менее Антония не собиралась сдаваться: она напряглась и попыталась проделать тот же трюк с магией, что недавно, пустив ее в пальцы и направив на веревку, даже с риском получить ожоги. Благо спешить некуда и никто не собирается наказывать Тони за попытку высвободиться. Несколько мгновений она напряженно сопела, пытаясь совладать с магией, тихонько шипела сквозь зубы, чувствуя болезненные уколы магии, но ничего не выходило – руки герцогине связали на совесть и явно с оглядкой на то, что она маг. Но попросить Ива… Вступить в борьбу со своей гордостью Антония не успела. Он вздохнул, покачал головой и бросил: