– Если бы я умел это делать, было бы значительно проще, – пояснил он с досадой в голосе и открыл вторую справа дверь. – Нам сюда.
Антония переступила порог темной комнаты, силясь что-то разглядеть, и только собралась попросить освободить руки, чтобы зажечь свет, как мимо прошел Ив, встал к ней спиной, и до девушки донеслись сухие щелчки. Через несколько мгновений на столе загорелась свеча, а де Ранкур повернулся к жене, прислонившись к краю стола и скрестив руки на груди. Чтобы не встречаться с его внимательным, изучающим взглядом, Антония принялась рассматривать их временное пристанище. Ничего лишнего: небольшая комната вмещала в себя стол, два стула, умывальник на стене, шкаф в углу. И кровать. Глаза Тони остановились на этом предмете мебели, и девушка ощутила, как щекам постепенно становится жарко. Не слишком широкая, накрытая стеганым покрывалом, с деревянным изголовьем. Рядом на полу лежал цветастый коврик, связанный из лоскутков наверняка кем-то из женской прислуги. А Тони вдруг осознала, что, кроме той одежды, что на ней, у нее больше ничего нет, и два дня пути не сделали ее свежее. Ложиться в кровать, не раздеваясь, на чистое белье очень не хотелось. Но если рядом будет Ив… С него станется счесть подобный поступок супруги за провокацию. Провоцировать де Ранкура Антония вовсе не хотела.
– Тони, – негромко позвал виновник ее сумбурных размышлений, и девушка, вздрогнув, все же посмотрела на него. Точно, сейчас начнется обсуждение ее опрометчивого поступка… – Ужинать будешь? – спокойно спросил Ив, не оправдав ожиданий жены.
– А… – Она на мгновение растерялась и хлопнула ресницами, потом вспомнила о руках и вытянула их перед собой, выразительно глянув на мужа. – Только если сама, – категорично заявила она, не собираясь уступать в этом вопросе.
Вполне вероятно, Тони останется без ужина, ведь де Ранкур тоже отличался упрямством. Хотя куда бежать из комнаты с окном на втором этаже – Антония не представляла. Причем без денег, лошади и оружия. И если Ив этого не понимает, то он дубина неотесанная! Де Ранкур же хмыкнул, словно угадав, о чем думает сердито сопевшая девушка, – с другой стороны, почему «словно», эмоции ведь чувствует, – и усмехнулся уголком губ.
– Хорошо, – неожиданно покладисто отозвался он и добавил: – На окне и на двери воздушный щит, без меня ты все равно не выйдешь из этой комнаты.
Антония почувствовала, что руки больше ничто не держит, и тут же уперла их в бока, одарив Ива возмущенным взглядом.
– Без денег и лошади далеко бы не ушла, – не удержалась она от ядовитого ответа.