И Марк понял догадку Захарова…
— Макс, где нам уединиться? Я хочу рассказать Мариночке о ее матери… Да и Марк не все знает о наших отношениях…
— Пройдем в мой кабинет…
Ларри не отпускал руку Марины.
Марк открыл перед ними дверь, тепло улыбнувшись вновь обретенной сестре…
Артур медлил.
Макс тронул его плечо:
— Идем, Артур Петрович…
Впереди шел Марк, за ним Ларри, держа Марину за руку.
Максим и Артур чуть отстали от них.
Процессию замыкал Коля…
— Артур Петрович, как я понял по вашей реакции, вы не в курсе того, как выяснилось, что Леди Марина не родная, а приемная дочь Владимира Михайловича…
— Ваша догадка верна, Максим Алексеевич… Солнышко рассказала мне только о ваших отношениях…
Макс резко остановился.
Остановился и Артур с сопровождавшим их Колей.
Во взгляде миллиардера стоял вопрос.
Артур продолжил:
— У меня нет права прощать или не прощать Марину… Да и не тот она человек, что будет просить прощения за то, в чем не виновата… Я умолял ее только о том, чтобы она меня не бросала… Я нездоров. И я хочу умереть у нее на руках…
Макс горько усмехнулся:
— Как ни странно, Артур Петрович, наши желания совпадают — я тоже хочу умереть на руках у Леди Марины…
Артур горько усмехнулся в ответ:
— Как ни странно, Максим Алексеевич, мне приятно это слышать — значит ваше чувство к Марине настоящее…
Глаза Макса заполнила боль. Он быстро направился к кабинету.
Там уже находились Марк, Марина и Лоуренс Джойс.
Макс пропустил Артура вперед.
Коля хотел остаться за дверью.
— Ник, входи, — Макс достал из кармана телефон, включил аудиозапись, сел на свое место.
Марк, Марина и Ларри уже сидели на стульях напротив.
— Ларри, я запишу ваш рассказ для Владимира Михайловича…
Коля сел на стул у самой двери, тоже достал мобильник, включил его:
— А я сделаю запись для Арнольда Ивановича и Сан Саныча…
Макс кивнул:
— Ларри, мы слушаем вас…
Джойс, сидящий между сыном и дочерью, коснулся руки Марины:
— Прохладная, как у Марка, Верочки и Ростислава… По трагическому стечению обстоятельств я был единственным ребенком у Эвелин и Эдди, поэтому после окончания школы они резко высказались против моего желания идти на службу в военно — морской флот. Они настояли на том, чтобы я продолжил семейную традицию — стал юристом…
После окончания Гарварда я вернулся в Майами, стал работать в паре с отцом. Он передал мне часть своих клиентов, находящихся в разных концах света…
Пока я носился по миру, в Майами появилась семья русских эмигрантов Князевых. Вся молодежь была без ума от их очаровательной дочери Веры. Мужчины мечтали заполучить ее в жены, а женская часть завидовала ее успеху у противоположного пола.