Меня же беспокоил собственный организм. Дискомфорт был в области живота, но там не было ни надреза, ни пореза. Каким образом врачи достали Энжела не представляю, так как следа от операции не было. Месячные тоже закончились, а дискомфорт был непривычен и странен, как будто это и не мои эмоции. Внизу живота полыхало все огнем, а в груди нестерпимо тянуло. Иногда эти спазмы были болезненными. Спросив у Эсаруса об этом, он лишь замялся и сообщил, что это так завершается связь между найриной и найримом, что ничего опасного для здоровья не происходит и что Эшарион чувствует тоже самое. Ну, хоть это радует, что не я одна страдаю.
Вот только такая «привязка» меня пугает. Это так происходит наше «замужество», а где вообще этот муж шляется?
- Доброе утро мой хороший, - пропела Энжелу, беря его на руки. – Проголодался? – сынок только причмокивал, прося чтобы его наконец-то покормили.
Удобно устроившись на кровати, с умилением наблюдала за тем, как Энжел ест с огромным аппетитом.
Потрясающе яркое и невесомое чувство, которое я никогда ранее не ощущала, сейчас переполняло меня от макушки до пят. Хотелось дарить всем и всюду свою безграничную любовь и счастье, хотелось поделиться с окружающим миром своим состоянием.
Сейчас понимала, что мне никто не нужен кроме Энжела, кроме моего сыночка. Теперь он центр моей вселенной и та гонка за «свободу и жизнь» от страха и тревоги, от задыхающейся безнадежности и отчаяния, от боли и предательства ничто по сравнению с тем, что, а вернее кого я обрела. Ради него стоило все это вытерпеть и перенести.
Вот оно счастье! Мое маленькое, но такое важное счастье, которое подарило мне смысл этой никчемной жизни. Его улыбка и безмятежность вытесняет все прежние опасения и страхи, заполняя сознание живым целительным светом.
- Привет, - глухо и тихо поприветствовали со стороны двери.
Медленно подняв голову, буквально утонула в нежности аквамариновых глаз. Все что было раньше, больше не имело значения. С рождением малыша многое изменилось и мое отношение к этому мужчине тоже. Нет, я не приняла его позицию, но и смотрела на все это по-другому. Пусть захлебнется в собственной злобе и раздражении, что я ему перечу, просто постараюсь не принимать все так близко к сердцу.
- Привет, - прошептала я, рассматривая ужасные тени под глазами. Осунувшееся лицо и потрепанный вид, говорил о том, что мужчина долгое время не спал, не отдыхал, а загонял себя работой.
Эшарион осторожно, будто боялся, что я прогоню его, медленно приближался к нам.
- Прости, что так долго, - он переводил взгляд с меня на сына и нервно сжимал кулаки.