– Ладно тебе. Надо – значит надо. Как там в песне, что ты недавно слушал, было? «Мать плохому не научит?»[11] — Моя партнёрша, нервно хихикнув, достала косметичку и сдёрнула покрывало, закрывающее то самое зеркало. Артефакт уже давно переехал из того дальнего угла, где его отыскала маленькая Мирен, в комнату к младшей демонессе – так было легче проводить над ним опыты и эксперименты. Как я и говорил, воздействия в стиле «мартышка и очки» никакого отклика от предмета не дали, и зеркало осталось уже как деталь интерьера. Единственно, мы стали его занавешивать – так, на всякий случай.
– В таком случае, развлекайся, – хмыкнул я. – Позови, когда вы будете выходить.
– Да уж не забуду!
Я открыл глаза и покосился на экран телефона: перерыв между лекциями по биологии ещё не кончился. То, что Ми предстояло ехать учиться, уже нарушило наш распорядок занятий и грозило нарушить его ещё сильнее – территориальное расположение холда школы «Карасу Тенту» в Японии, кроме всего прочего, смещало для Мирен дневное время где-то на десять часов от московского. А это значит – никакой «подмены» при записи лекций, а ненавистный английский и вовсе придётся для суккубы на глубокий вечер. Зато мне, чтобы помогать подруге с уроками в школе, придётся, похоже, просыпаться в четыре утра. С другой стороны – лучше уж так, чем если бы занятия полностью накладывались. Опять же – раз мы с Ми собирались вместе жить в мире людей, то лафа с обучением так и так должна была скоро закончиться. И с шармом – тоже. Теперь придётся постепенно отвыкать пользоваться очарованием в любом удобном случае. Впрочем, как показывает практика, суккубья способность для расположения к себе человека не всегда и нужна. Иногда, наоборот, думаешь, как бы отвязаться…
После разговора в коридоре и кучи рекомендованных графических и анимационных новелл Макс стал считать меня кем-то вроде друга-единомышленника – и какой чёрт дёрнул меня высказаться в ответ на его вопрос «что понравилось»? Знал бы – сказал «ничего» или ещё чего наплёл. Теперь уже поздно. Именно Максим решительно взялся «расширять мой кругозор», причём с японской субкультуры перешёл на музыку, кино и книги. Большинство из «это же круто, мужик!» я открывал, слушал-смотрел пять секунд и закрывал и старался забыть, как страшный сон, но кое-что нравилось Ми – те же песни «Башни Rowan» или ранней «Мельницы». А поскольку слушать она могла их только через мои уши… Ну, вы поняли. Теперь у Сумских был новый тренд – убедившись, что в музыке и кино я «безнадёжный долбаный олдфаг, опоздавший родиться лет на двадцать» (это была цитата, если что), сейчас он подсовывал мне ссылки на книги жанра фэнтези. Сценарий в целом повторялся: пять минут чтения, потом удаление книги из читалки и пометка в специальной записи в блокноте с именем автора – никогда-никогда не открывать. А то метафора о кровавых слезах начинала становиться пугающе реальной.