Кеннет тоже выглядел так, словно что-то укладывал у себя в голове.
– А они? Эти новые? Не знают языка, обычаев, они странно одеты… – спросил наконец он.
Дагена пожала плечами.
– Если бы некто появился так в Лифреве, мы бы посчитали его пришельцем из далеких стран, с которым приключилось несчастье. Может, напали на него бандиты, может, спутался разум у него в голове, может, коснулась его Владычица Судьбы? Так или иначе, но никто бы его не обидел. А как оно в горах?
Лейтенант кисло улыбнулся.
– Мы бы им занялись. Он бы получил еду и угол для ночлега. Гость, неважно насколько странный, – это святое.
– Вот именно, даже у аристократии. И якобы эта зараза убила несколько человек из ближайшей службы графа. Стало быть, некоторые из беглецов появились близко от замка. Чудная красавица со служанкой, говорящая на чужом языке, плачущая под воротами… Кто бы не впустил? Ну разве что красотка была грязной, мерзкой селянкой с кучей ребятишек, прилипших к юбкам. – Кайлеан тоже скривилась. – Приняли ее немного из милосердия, но, может, слегка из интереса, дали крышу над головой и позволили остаться. А служанка ее сплетала свои чары. В замке не было чародея или жреца – никого, кто сумел бы понять, что происходит. Через несколько дней все обитатели считали, что незнакомки должны остаться под их опекой, пока не обучатся языку и не смогут рассказать свою историю. Через месяц они сделались частью слуг, через полгода все забыли об их странном появлении и полагали, что приняли их на работу на место тех, кто умер.
– Частью слуг? Не невестой сына графа?
– Нет, – покачала головой Дагена. – Сколько ей тогда могло исполниться лет? Четырнадцать? Пятнадцать? Аэрих тоже был слишком молод. Впрочем, как бы она притворилась настоящей графиней? Как обмануть соседей, дальних родственников, других аристократов? Тут все дворянство друг друга знает. Ее опекунше пришлось бы набрасывать чары на половину гор, даже боги такого не сумеют. Зато двумя служанками, которые приехали из другой провинции, никто бы не заинтересовался.
Лейтенант не выглядел убежденным.
– Но владелец земель должен был заметить, что внезапно появилось много людей. Двести голов из ниоткуда. Ты сама говорила, что граф был мелочен в этих делах.
– Поручное, – проворчала Кайлеан.
– Что?
– Поручное. Налог с каждой взрослой пары рук в доме. Платится со всех, кому исполнилось больше двенадцати. Не должно быть дармоедов, и каждому следует себя обеспечивать. Людям такой налог не по нраву, поскольку ежели есть у тебя в семье столетняя слепая бабка, то должен ты или платить за нее, или посылать в лес, к медведям и волкам. Впрочем, насколько я знаю жизнь, войты и старосты сел не всегда говорят правду управителям баронов. Если в малом селе появился не знающий языка бродяга, то необязательно рассказали о нем сразу же. Потому что поручное должно заплатить даже за кого-то, от кого нет ни малейшей пользы. Поэтому граф мог и не знать всего о своих землях и людях. Потом, через год-два, когда новые выучили язык и какое-то полезное ремесло, может, о них и начинали упоминать. Люди из других провинций тоже ищут своего счастья в Олекадах, никого там не удивляет появление какого-то парня или девушки, выдающей себя за служанку. А потом… начались убийства. Кто-то принялся охотиться на этих беглецов.