Кто бы ими ни командовал, он, похоже, отчаялся до предела.
Жердь подошел к лошадям, у правой в упряжке торчало две стрелы в передней ноге и три в задней. Наконечники стрел у кочевников были широкими, заканчивались зазубринами, и при выстреле в упор они наносили широкие и отвратительные раны, словно от ножей с волнистыми лезвиями. Из одной раны торчали осколки костей. Конь смотрел на человека, не отворачивая головы, дрожа и тяжело дыша. Знал.
– Да, Коралл. – Жердь подошел к животному, разрезая по дороге упряжь, и ласково погладил его по мягким ноздрям. – Ты и я уже сегодня встанем перед лицом Белошерстой Кобылы. Скажи ей, что Гир’конвес, Второй из рода Дамехортов, прозываемый всеми Жердью, идет следом за тобой, чтобы поцеловать ее копыто.
Он ткнул ножом под набитый панцирь, сразу за передней ногой, конь застонал, фыркнул жалобно и упал. У второго животного, раненного только в одну из передних ног, еще оставался шанс. Если так можно было назвать неволю у кочевников. Но судьба его находилась в руках Владычицы Степей, верданно прерывали мучения только тех лошадей, спасти которых было уже невозможно.
На раз-два Жердь отрезал постромки и отогнал коня хлопком по заду.
– Ты закончил?
Вер’сан не сдвинулся с места, что было вполне понятно, если помнить, что стрела пробила ему бедро, пришпилив к борту. Когда кони освободились, колесница сильно накренилась вперед, и лучнику стало не так-то просто сохранять равновесие. Рана пульсировала ярким багрянцем, несмотря на наложенный выше нее жгут.
– Да. Они оба свободны.
– Хорошо. – Лицо Вер’сана было бледным, губы он сжал в узкую полоску. Потом улыбнулся. – Помнишь Эсо’ну?
– Я видел ее нынче утром, ты, дурачок.
Гир’конвес быстро проверил колесницу. Там остался один дротик, несколько стрел в колчане, меч и топорик. Ну и кавайо, несомненно. Хватит.
Где-то в пыли промелькнули кони.
– Я был с ней… вчера. Подарок для хорошего лучника. Может… может, я не весь умру.
– Ну да, то, что через девять месяцев в мир придет какой-то страшно уродливый младенец, должно меня утешить?
Жердь быстро поднял лук и воткнул перед собой в землю несколько стрел. Оглянулся: накрененная колесница должна была хоть немного защитить ему спину. Товарищ его стоял в полуприседе, держась за воткнувшееся в бедро древко. Внезапно дернул его, вырывая стрелу из борта, и хрипло вскрикнул. Сразу уселся на землю, опершись о колесо.
– Завиду… ешь…
– Нет. Но, пожалуй, ты прав, представить невинного ребенка с твоей мордахой – такое запросто заставит человека захотеть смерти уже сейчас.