Вот картина – старик на холме. У него вытаращенные глаза и трясущиеся руки.
Вот картина – большой отряд Волков летит в его сторону, сталкивается с Крылом Молний, разбивает его, гонит вперед и нападает на его личную стражу.
Вот – резня.
Оставшиеся Крылья Наездников Бури стоят, не ведая что делать.
Легкая конница идет врассыпную и сбегает.
Вот картина – меж шатрами кочевников Ких Дару Кредо врываются конные лучники. Факелы дарят ткани и дереву поцелуи огня, луки раз за разом натягиваются, опорожняя колчаны прямо в спину убегающих женщин и стариков. Сабли рубят руки, впустую прикрывающие головы, копья бьют в спины. Мужчина под красным бунчуком довольно улыбается.
Кровавая резня внутри армии Фургонщиков останавливается. Волки разворачивают лошадей и гонят в сторону лагеря кочевников, в котором безумствует легкая конница сахрендеев. А за ними бегут остальные: мужчины и женщины, размахивая оружием, что-то хрипло крича, их ненависть, кажется, может поджечь небо.
Вот картина – колесницы наступают на легкую кавалерию, прижатую с другой стороны Волками.
Нет.
Вот картина – жеребер останавливается и пытается наложить заклинание. Аркан падает ему на шею и стягивает с конской спины с такой силой, что мужчина погибает, не долетев до земли.
Нет.
Вот картина – молодой Наездник Бури полулежит на конской спине, сломанная нога его выгибается под странным углом. Он стягивает шлем и отбрасывает его в знак того, что сдается. Стрела разбивает ему висок и выходит по другую сторону черепа.
Нет.
Поток ледяных осколков разносит в клочья группу людей. Хас – если этот ступающий на худых ногах скелет он – разворачивается, высылает еще одно облако чар. Потом падает замертво.
Нет.
Женщина лежит, заслоняя ребенка. Выпущенная сверху стрела пришпиливает ее к земле.
Мужчина, которому удар тупым оружием разбил лицо, бродит на ощупь. Стонет.
Из горящего шатра выбегают горящие дети.
Нет! Нет! Нет!!!
Кей’ла встает, садится, внезапно ощутив свое тело. Машет руками, попадая в маленькую лампадку. Масло плещет на кипу каких-то свертков и вспыхивает.
Нет!!!
Пламя тянется выше, перескакивает на сложенные под стеною вязанки стрел, вспыхивает ярче.
Не хочу этого видеть, не хочу смотреть!
Уходите отсюда!
Духи притихают, словно удивленные. И наконец уходят, а с ними вместе и картины.
Она падает на постель, снова чувствуя каждую рану, перелом и синяк. Понимает – еще словно сквозь туман, – что через несколько мгновений она примется стонать, и плакать, и молить, чтобы они вернулись. Чтобы забрали боль.
Фургон наполняется дымом. Пламя начинает лизать потолок.