С этими двумя важнейшими процессами связано не только политическое и духовное будущее Грузии, но и сама биография Руставели.
А пока в его стране — «золотой век». На престоле — прославленная своим умом и красотой царица Тамар (1184—1213). Её государство едино и могущественно. Основу этому заложил её великий предок, прадед Давид Строитель (1089—1125). Воспользовавшись крестовыми походами, он изгнал с территории своего государства арабов и турок после трёхсотлетнего их владычества.
Возрождённая Грузия тесно связана с западной и восточной культурой. Именно в эту эпоху «иранская литература встречалась с северной, европейской, Лейли с Изольдой, Будда с легендой об Агасфере. Грузия была родиной встречи двух культурных потоков, стремившихся друг к другу, и героем этой встречи, человеком удивительного песенного дара, ума и страсти, стал Руставели» (Н. Тихонов).
История не сохранила точных сведений о великом грузинском поэте, но по «Витязю в тигровой шкуре» и некоторым историко-литературным документам, которыми мы сегодня располагаем, можно составить определённое представление о личности автора и о времени создания его гениальной поэмы.
Время жизни Шота Руставели и период создания поэмы, по описанным в ней событиям, точно совпадают с эпохой царицы Тамар вплоть до конфликтов династий, которые являются отражением придворных столкновений данной эпохи.
Автор, к счастью, не раз говорит в поэме и о себе, представляя себя как Руставели, или, точнее, как он сам пишет, «Руствели». «Это древнее сказанье, я, чьё имя Руставели, нанизал, как цепь жемчужин, чтоб его стихами пели».
Поэт сам говорит о Тамар:
Воспоём Тамар-царицу, почитаемую свято!
Дивно сложенные гимны посвящал я ей когда-то.
А строки «страсть любви меня, миджнура, к этой повести склонила» и «поражённый ею в сердце, я горю в огне горнила» ясно указывают на безответную любовь поэта к царице. Некоторые грузинские учёные-руствелологи считают переданный в поэме любовный конфликт отражением личных отношений поэта и царицы. Возможно, здесь и есть отдельные совпадения, но для научного доказательства мы не располагаем соответствующими историко-биографическими документами.
Правда, у нас нет и точных исторических сведений, касающихся личности Руставели, но биография царицы Тамар достаточно полно передана в старой грузинской историографии («Картлис цховреба») и особенно в рассказах личного историка и придворного наставника царицы — «Басилия».
В исторических источниках XII—XIII веков и старинных грамотах фигурируют несколько личностей с именем Шота. Не является ли один из них поэтом? Вот вопрос, который давно занимает грузинских учёных. Они принимают за Руставели то одного, то другого Шота. (Лишь после изучения Иерусалимской фрески с изображением Шота спор об этом можно в какой-то степени считать законченным.)