Интересно, он всерьез? Судя по довольной улыбке и прищуру – да. И ведь не скажет, в чем смысл, пока мы не выполним задание. Любопытно, кого выберут, меня или Маризу?
– Можно начинать? – вежливо уточнил Камиль.
Глядя на него, я даже засомневалась, он ли шел с нами через болото и пещеры, он ли осматривал пыльный дом и дрался с Ларсом. На одежде – ни соринки, ни пятнышка, ни складочки. Прав Ларс, у Камиля слово «аристократ» на лбу написано.
– Валяй, – махнул рукой Инвар.
– Скажу о Джейн, – произнес Камиль, поворачиваясь ко мне.
Я напряглась. Бояться вроде нечего, но начинают с меня, я – следующая, и мне достается Агата. А что о ней известно наверняка? Да почти ничего! Задумавшись, не сразу поняла, чего на меня все уставились.
– Камиль, будь добр, повтори еще раз, – елейно попросил Инвар. – Джейн прослушала.
– Настоящее имя – Джейнери из рода Сиреневого Аметрина.
Сердце пропустило пару ударов, по спине потекла ледяная струйка пота. Как он узнал? Я не говорила. Возможно, Мариза просветила, пока я бегала по лесу. То-то улыбается так гаденько. Да, точно, она. Стерва!
Но он все равно узнал бы, как и остальные. Ларс даже бровь приподнял в нарочито-саркастическом удивлении, а Агата смотрела на меня круглыми глазами, да и рот приоткрыла в изумлении. Интересно, Мариза и про фамилиара рассказала? Имени, как у дракона, вполне достаточно, и Камилю не составило труда понять, кто я. Но остальные? Драконы не были заинтересованы в огласке, дошли ли слухи до Валлэи и… А откуда у нас Агата?
– Хорошо. – Инвар тоже не спускал с меня глаз, хотя обращался к Камилю. – Еще.
– Выпускница королевской школы подмастерьев в Крагоше.
– Горничная! – презрительно фыркнул Ларс.
– Нет, Джейн – кондитер, – возразил Камиль.
– Хорошо, засчитывается как одно, – вмешался Инвар. – Еще.
Сейчас он скажет о фамилиаре. Я замерла в ожидании, нервно сцепив пальцы, и голову опустила, избегая любопытных взглядов. Целый год прошел, моя глупость давно наказана и прощена. Только я до сих пор испытываю чувство вины. Ради Лесса надо быть сильной, чтобы больше никто не смог подчинить меня своей воле, но перед Яном оправдаться нечем. Я нарушила клятву, данную его матери. Он не со мной, и невозможно узнать, как ему живется с бабушкой и дедушкой.
– До поступления Джейн работала в горном университете.
С трудом подавила всхлип. Напряжение схлынуло, и стало легче дышать. Не сказал! Но почему? Решил поиграть со мной, как кошка… с мышкой? Я заставила себя повернуться к Камилю и посмотреть ему в глаза. И снова ничего: невозможно понять, о чем он думает, что чувствует. Невольно вспомнилось, как его отец сверлил меня взглядом, принуждая к повиновению. Ничего общего. Холодность и отстраненность Камиля скорее маска.