И он налил себе полную кружку настойки из большого алюминиевого чайника. Стоявший у порога Убош сглотнул слюну и облизнулся. Но вождь ему не налил – рожей, мол, не вышел. Отхлебнул из кружки и задумался.
Бужыр не просыхал уже почти двое суток – с того момента, как узнал о гибели двух своих сыновей. А потом еще и Тим сбежал, подлый изменщик. Вместе с приготовленной в жертву самкой хомо сбежал. Да еще колдуна Ашаба зарубил. Как тут не запьешь при такой нервотрепке?
Сынуля покойного Ашаба, новоявленный колдун Ижаб заявил, что на клан упало проклятье. Мол, великий Ухухай проклял дампов за то, что они намеревались принять в клан мерзкого хомо. И теперь проклятье можно снять только смертью обоих хомо – Тима и его самки.
Желательно прикончить их на жертвенном столбе, проповедовал нынче утром Ижаб. Или, на худой конец, добыть их головы, сердца и печень, чтобы задобрить Ухухая. Кишки тоже пригодятся, потому что Ухухай любит пожрать. И кишки очень любит, если набить их требухой и пожарить на медленном огне…
Ишь ты, губешки раскатал. Все в клане знали, что жареные кишки с требухой любил Ашаб. И сынуля, значит, в папаню пошел, кулинар хренов. Не рано ли рецепты предлагать? Бужыр, между прочим, тоже жареные колбаски любит.
Что-то этот сосунок Ижаб сразу стал много себе позволять. От горшка два вершка, а уже критиковать линию вождя пытается. Придурок, весь в отца. Надо бы с ним разобраться, чтобы фильтровал базар, а то ведь и сам на требуху пойдет. Но не сейчас. Сейчас не до него…
Вождь сделал еще один крупный глоток и поморщился. Даже настойку разучились правильно выдерживать. Куда все катится? Так и до конца света допрыгаться можно.
Нынешняя молодежь вообще никуда не годится. Даже песни отцов петь не умеют. Одни танцульки на уме. Встанут в кружок и дергают задницами, будто их квазимухи кусают. А то еще обкурятся какой-то дрянью… Разве с такими светлое общество построишь, как завещал великий Ухухай?
Кстати, об Ухухае. С проклятием прародителя все равно надо что-то делать. Подлый Тим по-всякому заслужил смерти, хочет того Ухухай или нет. Есть оскорбления, которые можно смыть только кровью.
– Как думаешь, шможем мы ешо к Тиму подобратша? – спросил вождь.
– Не жнаю. – Убош качнул приплюснутой, как тыква, башкой. – Наверное, нет. Шибко шыльно его охраняют.
– Но ведь на арене он деретша?
– Деретша.
Бужыр опорожнил кружку и с громким стуком поставил ее на стол.
– Порушаю тебе ошобо важное жадание, – произнес с важным видом.
– Шлушаюш, вождь!
Убош втянул отвисающий живот и от усердия до такой степени вытаращил глаза, что они раздулись, как маленькие воздушные шарики. «Уф, кажется, пронесло, – подумал мутант. – Бужыр мне по-прежнему доверяет. Ну уж теперь-то я не подкачаю».