Мутант молчал, тяжело посапывая.
– Надеешься, что крысособаки сразу перегрызут тебе горло? – задумчиво спросил Латыпов. – Да, такое тоже может случиться. Но ты не учитываешь, что этим голодным зверькам я тебя подарю не сразу. Сначала я буду долго дробить тебе голени. По сантиметру. – Он изобразил большим и указательным пальцем расстояние, равное сантиметру. – Кстати, давай-ка мы вытащим из тебя болт. Чувствую, он тебе мешает. А нам он еще пригодится. Федор, вытащи стрелку, не оставлять же ее в заднице этого кретина.
– Запросто, – с безучастным видом отозвался арбалетчик. – Как будем тащить – вперед за наконечник или назад, за оперение?
– За оперение, пожалуй, удобнее. А то оно еще где-нибудь внутри застрянет.
– Не надо болт таскай. Я ничего не знай, – проскулил «трупоед». Глаза его по-прежнему сверкали злобой, однако в голосе появились заискивающие нотки. – Правда говорю – шлем я снял с мертвого хомо. И палаш там же лежал. Я взял. Больше ничего не знай, мамой клянуся.
– У тебя была мать? Жутко представить, как она могла выглядеть, – с насмешкой произнес старшина.
Он раздумывал. Имелось у него ощущение, что ворм, как минимум, привирает. Но и устраивать пытку ему не хотелось. Визгу будет много, а толку… Может, и не врет он вовсе – наткнулся на труп и прибарахлился. Вряд ли такое чучело могло одолеть в схватке Илью. Налетели толпой? Так ведь и Илья не один в рейд отправился, четверо их было.
– Я все сказал, честное слово. – Заметив, что капитолиец колеблется, «бомж» едва не заплакал, изображая чистосердечное признание. – Зачем мне врать, хомо? Пузыч никогда не врет. – Он шмыгнул провалившимся носом и эффектно завершил свой короткий монолог: – Клянуся честью.
Латыпов в изумлении покачал головой: надо же, какие нынче продвинутые «трупоеды» пошли – честью клянутся, маму вспоминают. Нахватался где-то, недоносок…
– Старшина! Может, и вправду, прикончим его и дело с концом? – вмешался в разговор сержант. – Темнеть скоро начнет. А нам еще с девкой разобраться надо.
Он кивнул в сторону девушки. Она продолжала неподвижно лежать у стены с задранным подолом. Латыпов взглянул на нее и сразу отвел глаза, почувствовав внутренне неудобство – словно подглядывал в замочную скважину.
А ведь красивая девчонка. И, судя по всему, из «лесных». Это у них девки вплетают в волосы разноцветные ленты. И пояс у нее кожаный с ножнами для широкого охотничьего ножа. Капитолийские бабы оружия вообще не носят, никакого. И за пределы крепости никогда не выходят. А вот у «лесных» девки шустрые – мед собирают в лесу и охотятся самостоятельно… Охотились – поправил Латыпов себя. Конец пришел их общине.