На яле все видели и кричали:
– Фрэнк, Фрэнк!
Гарри развернул неуклюжую посудину и, меняя галсы, повел ее к берегу.
«Они, невооруженные, бросились меня спасать! Значит, любят, а за любовь и жизнь отдать не жалко».
Слишком много вытекло крови, фаготы не успевали штопать бреши, а мне было сложно сосредоточиться, за всем уследить. Отвлекся на пару секунд на ял и не заметил, как почти вплотную подбежал Крон. Он не тратил слов попусту – глаза красноречивее слов, а вскинул автомат. Я выстрелил, но и оружие противника не молчало. Крон знал куда бить, и я понял – фаготы уже не помогут. Пули вскрыли череп и сорвали титановый мозг-компьютер со своего ложа.
Энергообеспечение окончилось, и я лишь успел подумать: «Это конец…»
– А-а-а!!! – рвался ужас Лизы и Гарри.
На их глазах убивали родного человека, но нет никакой возможности спасти. Еще минут пять шлепал носом ял о волны, пока не уткнулся в пляж. Ничем помочь уже нельзя. Лиза подняла титановую полусферу и унесла ее в дом. Она не рыдала, но слезы тихо капали, смывая кровавые капли с еще теплого металла.
– Я их убью, мама.
– Не смей сынок. Папа всегда был против убийства. Лучше звони в полицию и никому не признавайся, что я достала из папиной головы. Он хотел стать человеком и заслужил достойной жизнью это звание.
– Хорошо, сейчас звоню.
– Подсудимый Крон, – обратился к обвиняемому судья. – Во время предварительного разбирательства вы отказались давать показания?
– Да, ваша честь, отказался.
− Сейчас вы изменили позицию?
– Я хотел побыстрее завершить досудебную волокиту, а мои показания лишь внесли бы сумятицу. Теперь я готов давать показания.
– Прекрасно, – судья обдумал первый вопрос и через пару секунд заминки, наконец, его задал: − Зачем вы убили Фрэнка Коллинза?
– Я его не убивал.
– Все очевидцы утверждают, что стреляли во Фрэнка Коллинза люди с вашего катера. Они сознались, что исполняли ваш приказ, − Судья указал на скамью подсудимых, и пара человек нехотя кивнули. – Помимо того свидетельские показания жены и сына погибшего и следственная экспертиза говорят, что и вы в него стреляли.
– Да, ваша честь. Я стрелял, но не убивал человека. Я всего лишь поломал машину, робота.
– Я протестую, – поднялся прокурор. – Подобные определения оскорбительны родным и памяти покойного, а в устах убийцы кощунственны.
– Протест принят. Продолжайте, но без неуважительных оценок личностей.
– Хорошо, – со скрипом согласился Крон, тюрьма сделала его более покладистым, – Фрэнк был биороботом. Погодите. – Крон жестом пытался остановить протесты судьи и прокурора. – Человеку взамен мозга вживили компьютер. Вот и судите: был ли Фрэнк человеком?