– Не издевайтесь… Но почему он на меня набросился?
– И вы еще удивляетесь? Солдат потерял руку на войне, а вы пытались лишить его идеалов этой глупой бойни. С ними он герой, а без – обманутый калека, возможно и убийца.
– С ним, в общих чертах, все ясно, но что вас бесит в этом мире, – пытался разобраться я в своем соседе, – В ваших словах так часта ненависть.
– Вашего брата тоже не за любовь казнили. Такие, как он, поднимали руку на царя, не потому что монарх был плох или хорош. Они восставали против принципа узурпации. Был плохой Сталин и получше Хрущев, Брежнев и другие, но власть как была, так и осталась в кулаке партийного владыки. Вот и бунтует совесть.
– Так и перегореть она может, – искренне пожалел я Савчука. – И чем только вы живете?
– Хлебом разумеется. Тут уж, извините, не до жиру – не до души. Бренное тело существовать жаждет.
– Но так жить нельзя. Это смерть при жизни.
– У нас привыкли умирать и так, и этак. Всем до чертиков опротивели революции и контрреволюции, – Савчук иронически улыбнулся и добавил: – Но если вам хочется подохнуть под знаменем новой идеи – дерзайте.
– И дерзну, расшевелю ваш спящий муравейник, даже если вы того и не желаете.
– Погоните хворостинкой в светлое будущее, – с сарказмом рассмеялся Савчук. – Только вновь не наломайте дров для костра революции. Я бы не хотел попасть на вертел ваших благих преобразований. Я не шашлык, так и вы не будьте людоедом.
– Чему быть, Савчук, того не миновать. Только не пугайтесь, но революционных изменений не избежать, – неумело попытался я успокоить опасения Савчука и размечтался.
Я явственно увидел прекрасное будущее и путь к нему…