– Да! – визжал Волк.
– Чем она занималась?
– Лаборатория была секретной. Я не знаю, чем там занимались.
– Кто из партийной касты следил за работой лаборатории?
– Кротов.
– Ты его знаешь?
– Да.
Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Антон отвечал быстро, подавленный наблюдателем и Смертью, готовой сорваться с курка пистолета. Меня интересовали ответы, но не меньше и сам Антон. Я внимательно прислушивался к тембру голоса, следил за оборотами речи, за жестами. Все это было очень важно – теперь я сам Антон.
Через час наблюдатель окончил допрос. Мы поставили в водопроводный кран нормальную прокладку взамен радиоуправляемой, а с телефона сняли приспособление, которое соединяло с телефоном наблюдателя, а не сантехниками. Наблюдатель ввел Антону парализующий волю и память препарат и увел Волка, послушного чужой воле, словно сомнамбула.
Дверь щелкнула замком за наблюдателем, и только сейчас я ощутил одиночество и нереальность всего происходящего. Связь с единомышленниками прервалась. Даже наблюдатель сменит маску и будет мне незнаком. Теперь все зависит от моей игры: и моя жизнь, и выполнение задания, а возможно и успех борьбы братства. Справлюсь ли я? Возможно первый же контакт разрушит все наши планы. Отступать поздно. Теперь спасти меня и задание могут лишь расчетливая дерзость и удача.
Звонок в дверь прервал мои сомнения. Уже собранный и спокойный взглянул в дверной глазок. Вот он долгожданный и опасный первый контакт.
Надежда, служанка Антона, полностью соответствовала описанию. Она меня тоже сразу признала. Сейчас было необходимо решить вопрос о качестве отношений Антона и Надежды. Распущенность партийцев, внешность Надежды и ее поведение привели меня к принятию решения. Я открыл холодильник и удивился обилию водки, шампанского и закусок.
– Ты не голодна? – спросил я Надежду.
Надежда отрицательно махнула головой и продолжала заниматься уборкой квартиры, состоящей из огромной гостиной, спальни, ванной, туалета и просторной кухни.
Я достал шампанское, икру, банку крабов, маслины, шоколад. По инструкции эти продукты не следует есть вместе, но, увидев пищевое изобилие, я потерян рассудок – мною управлял желудок.
– Надежда, потом уберешь, – позвал я. – Давай немного выпьем.
Надежда отпила большой глоток и удивленно посмотрела на меня:
– А ты, почему пьешь не водку?
– Это только разминка, – отшутился я и подлил Надежде в бокал.
Шампанское, согласно инструкции, приятно покалывало небо. Все остальное тоже было изумительно и, в нарушение инструкций, нежило тело и душу. Когда оставалась только треть бутылки, я решал действовать. Приподнял Надежду с кресла и впился губами в ее губы. Надежда удивленно округлила глаза, но затем прижалась ко мне и страстно ответила на поцелуй. Хорошо, что у меня был, хоть какай-то опыт обращения с женщинами. Когда я был еще на легальном положении, инженером технической касты, мне разрешили иметь ребенка. Около месяца ко мне ходила женщина, которая должна была родить ребенка, которого я никогда не увижу.