. Но год спустя, когда сербский национализм и сербские притязания колоссально возросли в результате побед, одержанных над Турцией и Болгарией, для Гачиновича настал вполне подходящий момент организовать убийство австрийских государственных деятелей с целью еще более ускорить осуществление сербских или югославянских националистических вожделений. Далее верно, что Принцип прибыл из Сараева в Белград в феврале 1914 года… Это совпадает с показаниями обоих лиц, у которых почерпнул свои сведения Богичевич: они сообщили ему, что Принцип отправился из Сараева в Белград по получении письма от Гачиновича, вскоре после того, как состоялось свидание в Тулузе в январе 1914 года.
Во-вторых, показания на процессе убийцы, касающиеся Данилы Илича, во многом подтверждают версию Богичевича и противоречат версии Сетон-Уотсона; Илич был одним из более активных членов сараевского «кружка», он был приблизительно лет на пять старше остальных заговорщиков, большинству которых было меньше 20 лет. Сначала он был учителем, потом служил в банке, а в июне 1913 года уехал в Белград.
В Белграде Илич прожил два месяца, посещал кофейни, в которых обыкновенно бывали боснийские эмигранты и члены «Черной руки» вроде Цигановича и Танкосича. «Там он видел, как каждый комитадж умеет раздобыть себе бомбы». Подобно другим боснийцам, попадавшим в сербскую столицу, он набирался здесь идей о борьбе и агитации посредством террористических актов, убийств высших должностных лиц, которые были широко распространены среди комитаджей.
По возвращении в Сараево он занялся писанием статей для националистических сербских газет и революционной пропагандой среди боснийской молодежи, а кроме того, подготовкой заговора вместе с Гачиновичем в Лозанне и в Тулузе. Не имея постоянного заработка, он поселился у матери, которая имела собственный дом и жила на средства, получаемые ею от сдачи квартир. Хотя показания Илича после ареста и на суде в 1914 году часто были запутаны и противоречивы – очевидно, потому, что он старался избежать обвинительного приговора, – но все же он признал, что в начале 1914 года имел разговор с Мехметбашичем о том, что политические убийства нужны как лучшее средство для осуществления югославянских идеалов. По-видимому, это было как раз после возвращения Мехметбашича из Тулузы и прежде, чем появилось сообщение о предстоящей поездке эрцгерцога в Боснию. Илич показал, что в результате разговора с Мехметбашичем
«они пришли к полному согласию относительно необходимости совершения крупного террористического акта. Это было еще раньше, чем явилась мысль произвести покушение на наследника престола… Так как у нас не было оружия, то мы решили отправиться за ним в Сербию, потому что здесь, в Боснии, получить его нельзя, а кроме того, в Сербии оно дешевле. Мы не знали, кто из нас отправится в Сербию, все же тот, кто первый собрался бы поехать туда, должен был сообщить другому, что он едет за оружием».