Такое священное место, куда приезжали на сенокосы, обнаружили мы и у нижегородской мордвы. Мы нашли его в Дальнеконстантиновском районе километрах в двух от села Румстиха, и называлось оно Пьяный дуб: там молились во время сенокоса, а потом с дубом вместе «пили», когда кончалась работа – под его корни выливали пиво, с которым приходили на луг.
Я слушал не только рассказы Толи – ещё и марийские наигрыши: он великолепно владеет баяном, песни, просто живую речь к случаю.
Толя выбрал для себя самую современную профессию – программиста. И это он налаживал компьютер, на котором я сейчас пишу эти строки. А за моей спиной на шкафу сидит кукла, подаренная мне его мамой: куклу эту она нарядила в собственноручно скроенный и украшенный крохотными вышивками марийский костюм.
Семья Толи давно переехала из окрестностей Васильсурска – восточных, марийских – в Нижний Новгород в поисках лучшей доли. Но жить без родного села ни он сам, ни его брат, ни его родители не могут…
А дальше в тот день в школе был разговор с самой Светланой Толгатовной.
– Хорошо, а вы мне можете объяснить одну загадочную вещь? Мой отец когда-то был главным инженером авиационного завода. Он построил дачу возле села Кадницы. Место там такое немного странное. Очень крутая гора, дальше, на половине её высоты – площадка, но ближе к обрыву она переходит в крутой холм. И опять – склон, уже к самой реке, к месту, где Кудьма впадает в Волгу и образуется остров. Так вот на этом холме у обрыва росли очень старые берёзы. Около них стоял дом. В нём жила женщина, у которой мы покупали молоко. И вот она как-то рассказала нам с ужасом, про то, что видела у этих берёз. Она проснулась перед рассветом от странного чувства, что рядом с её домом что-то происходит и стоят какие-то люди. Вышла из дома. И увидела: возле старых деревьев, в самом деле – несколько человек в белых как снег одеждах! Они стояли, иногда чуть наклонялись. Чувствовалось – что-то шептали… Это был самый конец лета – светает уже нерано. Но наутро этих людей уже не было. Женщина та первое время к этим деревьям даже подходить боялась. Спрашивала соседей – что это могло быть. Кадницкие старухи вспомнили – да, что-то похожее, по рассказам, там видели несколько раз и раньше. Под деревьями остались вроде бы какие-то свёртки. Но молочница, понятное дело, разглядывать их вблизи не решилась, а там уж они и пропали куда-то… Вот. Молочницы в живых давно нет. Дело было в пятидесятых годах… Что это могло быть, а?
Вопросов становилось всё больше.
* * *
Настолько, что им пора было сложиться в какую-то единую систему и стать ответами друг на друга.