– Как чувствовал себя ваш дядя в сложные годы Первой мировой войны, когда его ближайший родственник осуществлял знаменитое наступление российских войск на Германию?
– Когда началась Первая мировая война, он переехал в Швейцарию, а после её окончания, оставаясь русским подданным, вновь вернулся в Германию.
Прежде чем продолжить расспросы о тайнах семьи Сёмы, Михаил решил сделать небольшое отступление и взялся за нож с вилкой.
– Я не слишком назойливо вторгаюсь в секреты вашей семьи?– спросил он.
– Разумеется, я не стану откровенничать с первым встречным,– дружелюбно улыбнулся Сёма.– Я давно знаком с вами и вы мне нравитесь. Мне нравится и то, что зовут вас Михаилом, как и моего отца.
Старинная обстановка комнаты, добротно выполненная и дожившая до наших дней мебель, подтолкнули Михаила перевернуть странички истории толщиной, близкой к столетию, и переместиться к началу двадцатого столетия.
– Как встречали в столице Новый год в начале столетия?– спросил Михаил.– Чего ожидали от двадцатого столетия?
– Девятнадцатый век изобиловал массой открытий. Вспомните новые самолёты, автомобили, цветное кино. В области литературы и искусства творили великие мастера. В начале нового столетия в Петербурге ожидали, судя по рассказам родителей, нового взлёта творчества и благоденствия. В новогоднюю ночь при иллюминации столицы, стоя у крутящегося фейерверка, друзья поздравляли друг друга и возбуждённо произносили заздравные речи. Последующие события, обрушившиеся в самые первые годы нового столетия, поубавили радушное настроение. Достаточно вспомнить Порт-Артур, Первую мировую войну, призрак революции, бродящий по Европе…
Сёма задумался и, замолчав, стал перебирать в памяти вехи первых десятилетий двадцатого столетия.
– Особых перемен в настроении людей в начале нового столетия не ощущалось,– вернулся Сёмён Михайлович от размышлений к повествованию.– Никто не собирался делать выводы в изменившейся ситуации. По рассказам мамы, как и десять лет назад, весной в Питере начинались неспешные сборы на предстоящий курортный сезон. Подолгу обсуждалось, кто с кем, и в какой компании поедет отдыхать в Крым или на Кавказ. В то время, в кругах высшего общества, при переезде не пользовались самолётами и скоростными экспрессами, предпочитая апробированные, проверенные веками, кареты. Таких понятий, как акклиматизация, синдром реактивной болезни с сопутствующими головными болями, не отмечалось. Длительные переезды, которые, при желании, легко отнести и к увеселительным поездкам, сближали людей. При прибытии на отдых, разместившись в заранее подготовленных комфортабельных домах, находясь среди друзей в приятной обстановке, летний сезон протекал уютно, весело и, что немало важно, достаточно быстро. Осенью вереница карет неслась в Петербург, чтобы успеть на первые зимние баллы. Каждый новый сезон у молодых барышень, выходящих в свет, был плотно насыщен. Приёмы, баллы и званые обеды, музицирование, верховая езда, свидания с избранниками, посещения тётушек, вежливое выслушивание их наставлений и важных советов, участие в жизни многочисленных родственников занимали свободное время без остатка. Когда мама вышла замуж, вновь образованная семья переехала жить в Севастополь, а отец продолжил службу морским офицером на военном корабле. Спустя несколько лет после моего появления на свет, моя мама вместе со мной переехала в столицу, куда, через короткое время, перевёлся и папа.