– Так и приходится крутиться. То эти тех. То те этих. А мы между ними. Не возражаете?
Лушников отказался. За рулем.
– А я выпью. Нервы. Скажите, пожалуйста… Пришла и словно в душу наплевала. Говорит: «Сводный сын пристает – требует сексуальной близости…» Вы представляете?!.. «Всю, говорит, зиму под подол мне заглядывал…»
Лушников не верил своим ушам. Сказанное свидетельствовало о серьезности намерений – попробуй докажи обратное. Однако документы у него были все с собой, в том числе и билеты. Он вынул их из паспорта и протянул подполковнику.
– Недавно приехал… – проговорил. – И, кажется, вовремя. Сами видите, что с отцом. Прочитали?… Так что приставать в зимний период, извиняюсь, не мог по техническим причинам – расстояние слишком большое. Но теперь понимаю, что тяжко придется… Боюсь я за отца… Она ведь считает себя наследницей.
– А разве же это не так? Она мне показывала завещание…
– Говорю, оно аннулировано другим завещанием, более поздним. Надо бы ей сказать, чтобы успокоилась…
Лушников развернул завещание и тоже протянул медику.
– Вот оно как. Выходит, что так бывает на свете, а я почему-то не верил… – бормотал тот.
Офицер повертел в руках бутылку с коньяком, разглядывая этикетку, и снова убрал в нишу.
– Тирский Андрей Николаевич, – представился он. – Подполковник медицинской службы.
И еще раз попросил извинения. Бывают в жизни огорченья.
Лушников вышел от начальника заведения, направляясь по коридору в противоположную от выхода сторону. Как и предполагал, в госпиталь можно войти со двора – там имелись запасные двери, больше похожие на двустворчатые ворота. Охрана, само собой, отсутствовала.
Майор развернулся и пошел в обратном направлении. В коридоре вновь столкнулся с начальством. Пришлось извиняться: направление перепутал. Вышел из госпиталя, подошел к машине и громко выматерился. Ну, не твари ли! Все четыре колеса оказались полностью спущенными. И, что еще более угнетало, сбоку у покрышек виднелись проколы. Ножом кто-то постарался.
Рядом стояло еще несколько автомашин. Лушников обошел их, осматривая колеса. Ни одной машины не тронули, кроме его серой «Волги». Именно его машина больше всех кому-то «понравилась». Кому – вопрос особый, не требующий большого ума. Однако не станет Филькина орудовать ножом – за углом постоять разве что, посмотреть. Отсюда вывод: не одна приезжала. Настроена твердо, просто переполнена решимостью. Выходит, что следует ждать еще какой-нибудь пакости.
Николай Александрович развернулся и пошел назад в госпиталь, спиной чувствуя невидимый взгляд. Спрятались где-нибудь за аллеей и похохатывают. Вошел опять в кабинет к начальнику, стал рассказывать историю. Тот не поверил, бросился по коридору проверять. Лушников за ним. Вновь подошли к машине.