Должно быть, у Чэдвика неплохое чувство юмора, если он написал, что Зеб Ричардс может потенциально способствовать их общим интересам.
Но ведь Френсис ничего не может знать о своих незаконных родственниках? Нет, Этан совершенно уверен, что она сказала, будто никого не знает.
Так что не стоит пока сообщать ей о Зебе Ричардсе.
Если только…
Он вспомнил, как она стояла перед ним прошлой ночью. Доспехи были на месте, хотя он обнажился перед ней. Во всех смыслах слова. И она утверждала, что играет лучше его.
Был ли Зеб Ричардс частью игры?
Френсис утверждала, что не знает никаких незаконных Бомонтов, однако это еще не означает, что она говорила правду.
Она спросила Этана, почему он хочет жениться на ней. Спросил ли он, почему она согласилась выйти за него? Кроме денег на галерею, которые он обещал дать, что еще получит Френсис от этой сделки?
Почему она заявилась с пончиками на прошлой неделе?
Ответ был прямо перед ним, в конверте, где лежала папка.
Месть.
Разве она не сказала, что утратила часть себя, когда семья потеряла «Бруэри»? И разве не сказала, что должна бы ненавидеть его за участие в этой потере?
То, что раньше казалось весьма отдаленным совпадением, – Френсис разрушает его личную жизнь приблизительно в то же время, когда неизвестный инвестор пытается разрушить его бизнес, – теперь казалось не столько совпадением, сколько напрямую связанными событиями.
А если она не только знала Зеба Ричардса, единокровного брата, но и помогала ему? Получала инсайдерскую информацию? Не обязательно от Этана, но от всех здешних служащих, которые любили и доверяли ей, своей Френни?
Знал ли Чэдвик? Возможно, подозревал. Поэтому и прислал досье.
Этан предполагал, что его встреча с Филипом Бомонтом побудила Чэдвика появиться в «Бруэри». Но если дело в другом и кто-то из преданных служащих сообщил Чэдвику, что Френсис что-то вынюхивает?
Если такое возможно, на чьей стороне Чэдвик?
Сердце Этана заныло. Это ему за попытку войти в семью, настолько огромную и противоречивую, что они даже не знают точного количества собственных родственников!
– Она здесь.
Голос Долорес перебил течение мыслей.
Этан встал и поправил галстук, сам не зная почему. И выбросил из головы мысли о незаконных детях, одержимых местью. Нужно сосредоточиться на самом важном. Френсис. Женщина, которую он уложил в постель прошлой ночью и так же быстро прогнал, потому что достаточно глуп, чтобы воспылать к ней чувствами.
К женщине, которая пытается уничтожить его, потому что это игра. Не что иное, как игра.
Он понятия не имел, какая именно из многоликих Френсис Бомонт стоит по другую сторону двери.