Я навскидку выпалил, ориентируясь на звук и очертания. Перед глазами заплясал отсвет вспышки. Хелико взревел. Я целился в середину трубы и просто обязан был хоть как-то попасть. Но потом еще одна пуля проскользнула по потолку трубы прямо над моей головой, и, пытаясь уклониться, я наполовину вывалился сквозь открытую решетку и повис на одной руке. Синий фонарь выпал и лязгнул о металл внизу. Я тут же почувствовал мягкие удары летучих мышей, что врезались в мои болтающиеся в воздухе ноги.
Попытку подтянуться и снова влезть в трубу прервала ладонь — сильная, теплая, твердая от мозолей — что ударилась мне в лицо и полезла пальцами в глаза, пытаясь отпихнуть меня назад. Протестующе рыча, я старался удержаться, но тут в рот мне полезло что-то металлическое и мерзкое на вкус: ствол туннельного стаббера. Я вывернул голову и с воплем выпустил край трубы.
Падение сквозь почти полную тьму, наполненную визгом и хлопаньем крыльев. От черноты оно казалось еще длиннее, словно сквозь воду, пока я не рухнул на спину, придавив собой автоган. От удара вышибло дух из легких и все мысли из головы. Визг летучих мышей как будто стал потише, или это я на мгновение вырубился? Потом я снова пришел в себя, с усилием заставил легкие втянуть воздух, а тело — подняться. Я услышал, как Хелико спускается по балке-лестнице, по которой я взбирался минуты назад, и тут он спрыгнул с последней опоры и приземлился одной ногой мне на грудь, вбив мое тело обратно в пол.
То ли от очередного шока, то ли от смеха, с которым он поднырнул под рой летучих мышей и по-крабьи заковылял прочь, но вдруг ко мне вернулись дыхание и подвижность, и я сел. Несмотря на падение, моя рука так и не выпустила рукоять лазпистолета, и теперь я с гневным воплем надавил на спуск.
Летучие мыши завыли, когда веер лазерных лучей прожег воздух над головой Хелико, осветил его согнутую спину и очертания шелудивых тел вокруг него. Третий выстрел сбил одну из них в ладони над его плечом, а четвертый пронзил двух перед его спиной.
Хелико трижды выстрелил через плечо, не целясь, просто чтобы сбить мне прицел. Видимо, при свете дульных вспышек он увидел, где стоит, потому что в то мгновение, что его осветили пущенные мной в ответку лазерные лучи, я увидел его в прыжке, летящим в пространство.
Он не упал. Он не умер так, как Урделл. Я снова увидел дульные вспышки и услышал не вопль, но ругань и проклятия, обращенные к летучим мышам вокруг. Его голос и выстрелы смещались, заглушались и затухали снова, как будто он бежал, потом прыгал, потом падал, но предсмертного крика я так и не услышал. Только угасающее эхо его рева, постепенно исчезающее в темноте и шорохе крыльев.