Игра (Кобзева) - страница 106

Я откупорила бутылку и выпила сразу почти половину. Внутри стало тепло. А сердце было холодным как кусок льда. И все еще бешено колотилось. Я скинула туфли, взяла бутылку за горлышко и через заднюю дверь вышла на улицу в ночь. За домом был лес. Черный и жуткий. Но мне было не страшно и я пошла туда. Босиком, накалываясь на хвою и шишки, но не замечая боли. Когда душа изрезана, втыкание иголок в пятки особых страданий не приносит.

И так, стоя посреди темноты в полном одиночестве, я закричала. Просто заорала, что было сил. Не боясь быть услышанной в этой глуши. От боли. От внутреннего несогласия с тем, что происходит. От отсутствия воли что-либо изменить. От одиночества. От огромного чувства, которое просто не помещалось у меня внутри, потому что его полагалось делить на двоих. От слабости и страха, что не смогла признаться ему. От мысли, что я никогда не смогу прийти в себя. От понимания, что я до самой смерти не смогу забыть его. От тоски, которая вместо крови бежала по моим венам. От ревности. От неимоверной усталости, которая накопилась во мне за все эти годы, пока я лепила, а потом носила до последнего момента маску развязанной самки, которая и сама гуляет и другим разрешает. Да, я не признавала измен, но только не с Котом. Не изменяли мне другие мужчины, потому что по большому счету мне было наплевать на них. Больно – по-настоящему больно – может мне сделать только тот, кого я люблю. И от того, что делал со мной Кот, было больно.

И я понимала, что вся моя самостоятельная жизнь после Кота – это просто способ научиться жить в мире с любовью, которая родилась однажды и чуть меня не убила. Да, я не разлюбила его, я просто научилась с этим жить. Но только будучи одна я могла с этим справиться. Когда в поле моего зрения появлялся Кот, я больше не могла ничего контролировать. Вот и сейчас больше всего на свете я хотела, чтобы все это оказалось страшным сном. Чтобы среди тьмы наступил день, и он был бы рядом – мой и только мой Кот. И пусть бы он любил меня не так сильно, плевать! У меня столько всего внутри, что хватило бы нам обоим… Но Кот не способен причинить мне ничего, кроме боли. Если я не поменялась за столько лет, как ни старалась, он тоже не изменился…

На следующий день я не смогла заставить себя встать с постели. У меня силы закончились совсем. Я не видела смысла даже открывать глаза. И не стала их открывать: перевернулась на другой бок, накрылась одеялом с головой и снова уснула.

Проснулась поздним вечером, с трудом осознавая какой сейчас день, сколько времени и как долго я уже сплю. Во рту было сухо и я заставила себя встать, чтобы доплестись до кухни и попить воды. А затем снова вернулась в постель и уснула.