– Не знаю, сможет ли Марла тебя простить. Я бы не смогла.
Агнесса не ответила.
Я подошел к Сарите, положил на плечи ладони, прижал к себе. Мексиканка плакала.
Сколько горя в одной комнате!
Внизу хлопнула дверь.
Агнесса посмотрела на Сариту:
– Ты им скажешь?
Мексиканка, приподняв с моего плеча голову, ответила ей долгим взглядом.
– Все скажу.
Агнесса улыбнулась, но мне показалось, что по ее лицу прошла трещина.
– Вот за это спасибо.
Снизу доносились звуки, которые я принял за жаркий спор.
– Пошел ты! – Это было сказано моим отцом.
Такие слова он не адресовал бы детективу городской полиции.
– Подождите. – Я оставил Сариту и направился к двери спальни. В коридоре в нос ударил запах, словно по соседству жгли листья или ветки. Затем на лестнице появились две головы. Первым поднимался отец, за ним Джек Стерджес. Левой рукой он держал отца за правую руку. В другой его руке поблескивал шприц – тот самый, что я уже видел. Игла покачивалась на расстоянии дюйма от отцовской шеи.
– Агнесса! – крикнул Стерджес. – Ты там?
Из спальни ответила тетя:
– Джек?
– Решил, что это твоя машина у дома. – Стерджес и отец оказались на верхней площадке. Я замер, не в силах оторвать от иглы глаз.
– Все будет хорошо, папа, – сказал я отцу. И тут же велел врачу: – Опустите шприц.
На пороге спальни появилась Агнесса.
– Боже мой, Джек!
С этого места Стерджесу открывался вид в спальню, где стояла Сарита и лежала на кровати мать.
– Что ты им рассказала? – спросил у тети ее подчиненный.
– Я больше не могу этого выносить, – ответила та.
– Игра кончена, – сказал я. – Все открылось.
Глаза Стерджеса плясали, словно он пытался уследить за целым роем светлячков. Игла колебалась возле отцовской шеи.
– Где ребенок? – спросила Агнесса. – С ним ничего не случилось?
– Внизу в машине. С отцом. Со своим законным отцом. – Последние слова он произнес с нажимом.
– Чего дожидается Гейнор? – спросил я. – Чтобы вы поубивали всех нас? Сколько у вас в запасе шприцев? Вы задумали избавиться от нас? Но это ничего не даст – полиция тоже в курсе.
– Заткнись! – огрызнулся Стерджес. – Думаешь, самый умный? А спрятать машину соображения не хватило.
Это было в точку. Он запомнил мамин «таурус», когда недавно гнался за мной. И оставлять его напротив входа в дом было не самой разумной мыслью.
– Положи шприц! – приказала ему Агнесса. – Ты не посмеешь причинить вред Дону.
Я видел в глазах отца страх. Он застыл, боясь сделать резкое движение, чтобы не напороться на нацеленную в него иглу. У нас не было сомнений, чем наполнен шприц. Мы знали, что Стерджес делает не прививки от гриппа.