– В каком она теперь состоянии? Поверила, что ребенок ее?
Агнесса покачала головой:
– Не более, чем в тот раз, когда пыталась украсть младенца из больницы. Но нам необходимо докопаться до самой сути.
– Может, прописать успокоительное?
– Кому: мне или ей?
– Агнесса…
– Ты должен был это предвидеть, Джек. Должен был понять, что из-за выпавших на ее долю испытаний возможна устойчивая травма. Потеря ребенка разрушительно действует на таких, как она.
– Помилосердствуй, Агнесса. Ведь и тебе это в голову не приходило. Ты организовала ей курс лечения. Ты сделала все, что могла. Кто бы предположил, что Марла начнет воровать детей?
Вернулся Джилл.
– Джек, хочешь выпить?
– Нет, спасибо. – Врач покачал головой.
– Как она? – спросила у мужа Агнесса.
– Я сказал, что в холодильнике остались спагетти «болоньезе», и она захотела поесть. Это ее любимое кушанье сейчас разогревается в микроволновке. Так что ты думаешь, Джек?
– Ума не приложу. Хорошо бы привлечь другого психиатра. Боже упаси, но если полиция выдвинет против Марлы обвинение, придется строить стратегию защиты, и ее психическое состояние сыграет нам на руку.
– Поговорю с доктором Френкелем, – пообещала Агнесса. – Марла наблюдается у него почти десять месяцев. Не сомневаюсь, он заявит все, что нам нужно.
– Лучше бы найти человека, который никак не связан с твоей больницей, – предложил Джилл. – А Френкель – врач вашего психиатрического отделения. И если дело, как предполагает Джек, кончится судом, это может сыграть против Марлы. Свидетельские показания Френкеля будут подмочены тем, что он твой коллега.
На кухне тренькнула микроволновка.
– Сейчас вернусь, – сказал Джилл и скрылся за дверью.
Стерджес открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут с кухни раздался крик Джилла:
– Господи, Марла!
Мать и доктор бросились на кухню. Джилл стоял по одну сторону стола, по другую Марла целила себе в левое запястье острием ножа для разделки мяса.
– Не подходите!
– Сейчас же положи! – потребовала Агнесса.
Дочь не повиновалась. Она посмотрела на мать и Стерджеса, и те заметили, что ее щеки в слезах.
– Ну почему? – воскликнула она.
– Солнышко, положи нож, – уже мягче попросила Агнесса.
– Почему вы позволили моему ребенку умереть?
Стерджес кашлянул и тихо сказал:
– Марла, мы сделали все, что могли. Это правда.
– Я тебе сочувствую, – добавила мать. – Ты не представляешь, как переживаю.
– Вы должны были спасти моего ребенка.
– Это было нашим самым большим желанием. Могу сказать одно: такова была воля Божья.
Джилл медленно обходил стол, стараясь сократить расстояние между собой и дочерью.