— Разве этот камень обладает магическим влиянием?
— Все камни имеют магическое влияние, а жеоды в особенности, по моему мнению.
— Вы возбуждаете мое любопытство… Посмотрим, что вы понимаете под жеодом?
— Мы понимаем под жеодом в минералогии каждый камень с пустой срединой, состоящей из кристалла или из инкрустаций, и мы называем жеодическим камнем всякий минерал, средина которого представляет собою эти пустые пространства или маленькие углубления, которые вы можете заметить вот в этом жеоде.
Он дал мне лупу, и я увидал, что эти пустые пространства действительно представляют собою таинственные гроты, испещренные сталактитами необыкновенного блеска; затем, рассматривая одновременно несколько других жеодов, которые мне показал купец, я увидал, что все они особой формы и цвета; увеличенные воображением, они представляли собою альпийские панорамы, глубокие овраги, грандиозные горы, ледники, словом, все то, что составляет чудную и могучую картину природы.
— Все замечали это, — сказал я господину Гарц, — но я сто раз сравнивал мысленно булыжник, поднятый мною под ногами, с горой, возвышавшейся над моей головою, и я находил, что булыжник есть частица массы; но теперь я поражен сильнее, чем когда-либо, и эти кристаллы, которые вы мне показываете, дают мне представление о фантастическом мире, где все должно быть прозрачно и кристаллизировано. И это не должно быть смутным и туманным миражем, как я воображал себе это, читая волшебные сказки, где путешествуют по бриллиантовым дворцам. Здесь я вижу, что природа работает лучше, чем феи. Эти прозрачные тела сгруппированы таким образом, что представляют собою тонкие тени, мягкие отражения, и смешение оттенков не препятствует логике и гармонии сравнения. Право, это очаровывает меня и возбуждает во мне желание рассмотреть ваш магазин.
— Нет, — сказал господин Гарц, вырывая у меня из рук образцы, — не следует слишком быстро идти по этой дороге: вы видите перед собой человека, который едва не сделался жертвой кристалла!
— Жертвой кристалла? Вот оригинальное сопоставление слов!
— И я подвергся этой опасности, потому что не был еще ни ученым, ни артистом… Но это слишком длинная история, а вам нет времени ее выслушать.
— Я именно обожаю истории, заглавия которых не понимаю, — вскричал я. — У меня много свободного времени, расскажите!
— На словах я передам это очень плохо, — ответил купец, — но в молодости я это записал.
И, отыскав в глубине одного из ящиков пожелтевший манускрипт, он прочел следующее:
* * *
Мне было девятнадцать лет, когда я поступил помощником смотрителя естественно-исторического кабинета минералогического отделения ученого и знаменитого города Фишгаузена в Фишенберге. Моя должность, за исполнение которой я ровно ничего не получал, была выхлопотана для меня одним из моих дядей, директором названного учреждения, благоразумно рассудившим, что, так как мне положительно нечего делать, то я здесь буду вполне в моей сфере и могу свободно развивать мою замечательную наклонность к полнейшей праздности.