Тут же, будто из-под земли вырос официант.
— Вам все нравится? — осторожно осведомился он, глядя на ее рассерженное лицо.
Лидия с облегчением вырвалась из вновь охвативших ее воспоминаний.
— Все замечательно, — она постаралась улыбнуться как можно естественнее. — Принесите мне бокал сухого красного вина, пожалуйста. «Бордо».
— Конечно, — официант поспешил выполнить заказ.
В уже совсем опустевшем ресторане играла тихая музыка. Девушка окинула взглядом зал и почувствовала, как усталость начинает все сильнее давить на виски. Бокал вина немного снял напряжение после долгого дня, и Лидия, оторвавшись от созерцания ночного города, поднялась в номер. Ноутбук молчал — Питер держал слово. От Джеймса тоже пока не было никаких известий. Лидия приняла душ и забралась в кровать. Перед глазами вновь возникло возбужденное раскрасневшееся лицо Виктории.
— Чертова баба! — вслух выпалила девушка и, мотнув головой, перевернулась на другой бок, будто отгоняя неприятные воспоминания.
«Все пройдет», — убаюкивающе шептал ее внутренний голос.
— Все пройдет, — вслух повторила за ним Лидия, проваливаясь в глубокий сон.
Следующие два дня до отлета девушка много гуляла по Москве. Она не могла избавиться от мысли, что нельзя так просто уехать из родного города, прожив эти дни так же, как все предыдущие. Ей казалось, что она лишь отправляется в очередной отпуск, испытывая небольшое возбуждение и предвкушая смену обстановки, но не больше. Будто впереди были две недели на море, оставляющие после себя только легкий загар и солнечные воспоминания. Как же так? — мысленно сокрушалась Лидия, ведь она уезжает насовсем! Значит, отныне она собирается приезжать сюда только в гости и больше не будет называть Москву своим домом! Это же такое важное событие, а она почти ничего не ощущает! Но мысли не чувства, и Лидия продолжала часами бродить по городу то ли в поисках тех самых недостающих ощущений, то ли просто убивая время до вылета в понедельник утром. Город вокруг продолжал жить своей жизнью и совсем не замечал тех глобальных перемен, что происходили в жизни одной самой обыкновенной девушки. Но Лидии не было одиноко. В те дни она видела знакомого в каждом прохожем, чувствовала эмоциональную связь с каждым деревом и каждым домом, которых, пусть даже невольно, касался ее взгляд. И не было на ее пути такой улицы, которую бы она не узнала, даже если до сих пор никогда не бывала в этих местах. Только зеленые московские дворы, как крепостной стеной обнесенные высокими сталинскими домами, бесконечные вереницы припаркованных машин, цветные детские площадки и покрашенные белой краской бордюры… Шелест листвы над головой и осторожные прикосновения разгоряченного на асфальтированных улицах ветерка. Все это было так знакомо, что, казалось, мир не может выглядеть иначе, а люди не могут говорить на другом языке. И ковры не могут сдаваться в химчистку, ведь их просто необходимо выбивать прямо перед подъездом, подвесив на высокий турник…