А Леоницио, сам того не сознавая, лишил ее привычной осторожности. Он человек с жестким характером, умеющий противостоять окружающему миру. Она видела его именно таким, и он хотел, чтобы его таким считали. Но неожиданно в его броне образовалась трещина, и она увидела, что он в состоянии чувствовать боль.
Еще более удивительным было то, что он сопереживал ее несчастьям. Она меньше всего ожидала от него внимания, размякла и потянулась к нему.
И вот результат. Сокрушительный. Она хотела лишь утешить его, но поцелуй зажег в ней такой огонь желания, что она утратила разум, осторожность, вообще утратила способность соображать.
Потом каждую ночь, когда она лежала одна в постели, воспоминания возвращались снова и снова. Холодящий кожу воздух, когда он снял с нее одежду и прижался губами к ее груди, желание – страстное – его объятий… и всего-всего. И восхитительные мгновения обжигающего наслаждения, ранее никогда ею не испытанного, восторг, когда оба достигли развязки. И пустота в душе, в теле, когда, расставаясь, каждый избегал смотреть в глаза другому.
После того как в голове прояснилось, Элли пришла в ужас. Как она могла уступить чувствам, забыв об осторожности? Но желание охватило ее внезапно, подобно налетевшей буре.
Если бы она заметила, что это надвигается, она бы ни за что не допустила того, что произошло.
И все было бы хорошо?
На этот вопрос трудно найти ответ. Неужели действительно было бы лучше не открывать для себя удовольствия от его неистовых любовных ласк? И могла бы она отвернуться от Леоницио, когда у нее внутри все воспламенилось от желания?
Тогда она словно видела себя со стороны: волосы распущены и каскадом разлетелись по плечам. Неужели это и есть она сама, а не другой человек? Поднявшись с постели, Элли уже не была уверена, что хочет быть этой другой женщиной. И чтобы отмахнуться от своего двойника, снова причесала волосы назад в тугой пучок.
Если Леоницио и заметил, что она причесалась по-прежнему, он ничего не сказал. Он выписал чек за юридические услуги, и они вежливо распрощались.
Вскоре он вернулся в Италию, и дальнейшее общение было сугубо официальным. Он отказался от претензий на ребенка жены, и дело о разводе двигалось к завершению. Элли твердила себе, что это конец. Леоницио больше не нуждается в ее профессиональных услугах, и оба могут забыть о существовании друг друга.
Прошло два месяца с тех пор, как она видела его в последний раз. И все это время она говорила себе, что происшедшее между ними – фантазия, что на самом деле ничего не было.
Но оказалось, что она ошиблась. Она безрассудно легла с ним в постель, и непоправимое произошло – она беременна, несмотря на контрацептивы.