А Леоницио нет рядом, чтобы разделить эту радость с ней – она сама отослала его.
Элли отправила ему имейл:
«Ребенок шевелится. Я это чувствую».
Ответ пришел через два дня:
«Простите, что задержался с ответом, но мне пришлось уехать на несколько дней, чтобы разобраться кое с кем, попытавшимся разорить меня. С этим я разобрался, но почту не проверял. Замечательные новости о ребенке. Я рад, что все идет хорошо. Будьте внимательны к себе».
Элли повезло, что ей не приходилось постоянно жаловаться на плохое самочувствие. Утренняя тошнота прошла и не мешала погрузиться в работу, но как она будет сочетать работу с материнством, еще не продумала.
А дни шли. Ее беременности уже почти двадцать четыре недели, и пришло время для повторного УЗИ. Первое УЗИ показало, что все в норме, и Элли была полна уверенности, когда входила в больницу.
В отделении УЗИ была та же врач, что и раньше. Она приветливо поздоровалась с Элли и указала на кушетку. Элли улеглась, спустила до бедер юбку и подняла наверх свитер.
Врач установила экран так, чтобы они обе могли все увидеть. Как и в первый раз, на экране появился ребенок.
Элли, затаив дыхание от восторга, следила за изображением – теперь оно было больше. Это ее малыш. Головка немного набок, словно он хочет сказать, что тоже ее любит и что она ему необходима.
Если бы только Леоницио мог быть сейчас здесь и видеть эту новую картинку!
– Он просто чудо, да? – вырвалось у нее.
– Минутку, – сказала врач. – Мне надо еще взглянуть.
Прошло несколько напряженных минут, прежде чем она произнесла:
– Придется вскоре снова сделать УЗИ. Ребенок немного мал для двадцати четырех недель. Возможно, ничего серьезного нет, но нужно проследить.
– Проследить за чем? – дрожащим голосом спросила Элли.
– Пока рано что-либо сказать.
– Но что может быть? Скажите мне. Я должна знать.
– Есть вероятность эмбриональных отклонений. Это не точно, но раз вероятность существует, нам следует за этим проследить.
– Отклонения… О боже.
Врач произнесла успокаивающие слова, но Элли едва ли их расслышала. Слово «отклонения» стучало в мозгу. Она вышла из больницы и словно в тумане вернулась домой.
Все, на что она надеялась, неожиданно может быть отнято. Она очутилась в кошмарном сне, одна.
Несколько часов Элли то сидела, то ходила по квартире.
Наконец она поняла, что должна сделать. Есть только один человек, которому она может рассказать об этом несчастье. Он имеет право знать, и он единственный человек, который ее поймет. Элли посмотрела на часы. Была вторая половина дня, но, возможно, она еще застанет Леоницио на работе. Она набрала номер его офиса, и ей ответила секретарша, которая, к счастью, говорила по-английски.