– Организатор свадеб – который не верит ни в любовь, ни в брак?
Она лишь плечами пожала:
– Мое неверие не распространяется на других людей. Я организованна и внимательна к деталям, а следовательно, просто создана для подобной работы. Так отчего бы и нет?
Их разговор казался Колину верхом безумия.
– Значит, несмотря на то, что ты целыми днями только и делаешь, что планируешь бракосочетания других людей, у тебя никогда не возникало желания самой обзавестись мужем и детьми?
– Нет, – Натали отрицательно качнула головой. – Ты же знаешь, с кем я выросла, Колин. Моя мать сейчас на грани развода со своим четвертым мужем. Я стала свидетелем слишком многих развалившихся браков, чтобы захотеть самой ввязаться в это сомнительное предприятие. И дело здесь не только в разбитом сердце, но и в судебных издержках и бесконечной волоките. Признайся, неужели после всего случившегося ты ни разу не пожалел о том, что вообще женился на Пэм?
На этот вопрос ответить непросто. Он провел много бессонных ночей, спрашивая себя о том же, но так и не решил, стал бы что-либо менять, если бы обладал способностью поворачивать время вспять.
– И да и нет. Да, потому что, живя в одиночестве и ни с кем не встречаясь, я сберег бы свое сердце от боли разочарования. Но куда сильнее мне хотелось бы, чтобы Шейн был моим сыном. В таком случае, даже если бы мы с Пэм не поладили и развелись, у меня бы все равно остался сын, мой желанный кусочек семьи. В действительности не осталось ничего, кроме разбитой мечты о том, что я мог бы иметь. Пословица гласит, что «вкус меда хуже, чем вообще ничего», но я ни на что не променял бы время, проведенное с Шейном. День, когда он родился, стал счастливейшим днем в моей жизни, а день, когда я узнал, что он не мой сын, ужаснейшим. Я лишился сына и не смог даже оплакать потерю, потому что он с самого начала не был моим.
Натали хмуро уставилась в кружку.
– Именно от этой сердечной боли я и хочу себя оградить. Не понимаю, как человек, прошедший через подобное, может, отряхнувшись, желать начать все сначала?
– Это называется надеждой. А я не могу понять стремление некоторых людей всю жизнь прожить в одиночестве. Ведь смысл жизни в том и заключается, чтобы обзавестись семьей и детьми, наблюдать, как они растут.
– Именно. Это называется выживанием видов, которое и толкает нас на эмоциональную привязанность, обеспечивающую некую стабильность, необходимую, чтобы вырастить новое поколение. А потом эта привязанность меркнет, оставляя нас с чувством неудовлетворенности от того, что общество скормило нам романтический идеал, существующий только в книгах да фильмах.