Роза глубоко, прерывисто вдохнула; на ее плечах тяжело лежало бремя сдержанности и самоотречения. Леон обещал ей то, чего в ее жизни не существовало за пределами влажных фантазий. Удовольствие, удовлетворение на уровне, который она едва могла понять. Но ей это было не положено. И необходимо было сопротивляться. Каким бы соблазнительным ни было его предложение.
– Нет, – сказала она, поднялась со стула и, скользнув мимо Леона, не оглядываясь вышла из комнаты. Она продолжала идти – почти бежать – через весь дом насквозь, вверх по лестнице, по коридору и, наконец, в свою спальню. Там она плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к стене.
Но при этом она не могла не чувствовать, что убежала от своего спасения.
Роза тяжело дышала, сердце колотилось у нее в груди, как птичка, запертая в клетке. Она хотела Леона. И это было для нее мучительным испытанием. Вся ее сила воли, вся сдержанность едва ли помогали. Леон предлагал ей то, что она давно хотела, на тарелочке. Так, по крайней мере, казалось. Но она знала, что, хотя это и кажется роскошным и чудесным подарком, в конце концов он обернется ядом.
– Так и будет, это меня убьет, – сказала она вслух, обращаясь к пустой комнате. Пытаясь заставить себя поверить в эти слова. Пытаясь заставить себя их прочувствовать.
Она плотно зажмурилась, сжимая кулаки. И только когда ей удалось перестать дрожать, Роза отодвинулась от стены. Переведя дыхание, она потянула с себя платье; когда оно упало на пол, словно камень упал с ее сердца.
Она прошла в ванную, включила воду и, ожидая, пока она согреется, сняла с себя белье. Обнаженная, она вернулась в спальню и принялась рыться в ящиках в поисках одежды, которая не позволит ей побежать на поиски Леона. Если она наденет что-то, в чем ей не стыдно показаться ему на глаза, то не сможет гарантировать, что посреди ночи не помчится к нему в объятия. Старые спортивные штаны, что-нибудь такое… Никакого шелка или кружев. Она вынула одну пару пижамных штанов, рассмотрела ее и сунула обратно, отыскивая другие, старые и мешковатые. Безопасные. За ними последовали белые хлопковые трусики, закрывавшие все и не вызывавшие особых сексуальных мыслей. Наконец Роза добавила к стопке одежды древнюю потрепанную толстовку и со всем ворохом отправилась обратно в ванную.
Роза прекрасно понимала, что теперь, когда ей довелось попробовать Леона, пусть даже чуть-чуть, она не сможет вести себя рационально. Из-за секса развязывались войны. Из-за желания. Из-за гнева на тех, кто им занимается так, как тебе не нравится. Или с тем, с кем ты хочешь им заниматься.