#ракдурак. Мой внезапный старт новой жизни (Татаркина) - страница 82

В первую ночь, которую предстояло переспать с болезнью, я легла с мыслью, что нужно выспаться, потому что на следующий день предстояло ехать в больницу и проходить обследования, затем готовиться к биопсии. Для этого нужен ясный ум, а от бессонной ночи толку никакого не будет.

Еще одним важным правилом стала фраза лечащего врача Лены: «Все делаем спокойно!»

Предварительным диагнозом стала лимфома, но для его уточнения требовались дополнительные исследования, которые проводятся в течение двух недель. Мы продолжали жить в обычном режиме, все как всегда: без паники и истерик. После получения точного диагноза уехали получать основное лечение в Москву. Там начались новые обследования, которые длились еще несколько недель, и за это время мы посетили много театров и музеев, где давно хотели побывать. Мы так жили не потому, что хотели «надышаться перед смертью», а как раз наоборот – наконец позволили себе воплотить в жизнь мечты. Мы давно вынашивали планы съездить в Москву, посмотреть хороший спектакль или сходить на выставку модернистов, но всегда что-то мешало – то времени нет, то недостаточно денег, то еще сотня причин.

Когда Лена госпитализировалась в первый раз, в регистратуре нам сказали: «Терпения!» Тогда я еще не понимала, что это значит. Одно дело – в обычной жизни знать, что такое терпение, и совсем другое, столкнувшись с раком. Во время лечения вам нужно будет набраться поистине большого, прямо-таки железного терпения, чтобы ждать результаты, терпеть сопутствующие неудобства и обязательства…

Еще одним важным правилом стала фраза лечащего врача Лены: «Все делаем спокойно!» – мы придерживаемся этого напутствия и сейчас, в нашей жизни нет места суматохе и второпях принятым решениям. Даже когда после первого курса химиотерапии у моей дочери случилось осложнение, я прокручивала в голове эту фразу: «Мы все делаем спокойно!» Мы без паники приехали в больницу, прошли обследования, спокойно и взвешенно приняли решение о месте операции.

Примерно через полчаса после начала операции я поняла, что она гораздо серьезней, чем мы могли предполагать. Из родственников я осталась в больнице одна, потому что операцию начали около полуночи и длилась она примерно 3 часа. Все это время я не звонила близким, не билась в двери операционной, вообще старалась справиться со своими страхами, хотя бы из уважения к людям, лежащим в палатах. Многие из них были так же после операций, и им был необходим отдых, нельзя себя вести в больнице как эгоист. Чем мое горе больше их? Да, хочется кидаться на двери операционной, но ты понимаешь, что крики и истерика ни к чему хорошему не приведут.