Этот брак заключается не по любви. Он не должен быть сентиментальным или эмоциональным. Это компромисс. Они с Алекс договорились быть партнерами, растить вместе ребенка, а для этого лучше всего быть женатыми. И она спокойно приняла тот факт, что он хотел остаться верным своей любви к Джине.
Он не должен нервничать! Но стоя у алтаря в ожидании невесты, Филипп не мог справиться со своим волнением.
Через пару мгновений Александра Мейер официально станет миссис Эджвуд. Мало того, что она станет его женой, через каких-то семь месяцев они станут родителями.
Двери распахнулись, и по церковному проходу торжественно прошла женщина в сиреневом платье. Доктор Харпер Ливингстон, гениальный создатель «формулы-47», нового продукта «Файра косметикс», благодаря которому он познакомился с Алекс. Вторая женщина, Тринити Форрестер, директор по маркетингу, вся словно состояла из острых углов – от угольно-черных прямых волос до туфель на высоких шпильках. Генеральный директор «Файра косметикс» Кассандра Клермонт плавно прошла следом. Ее взгляд был прикован к единственному мужчине – Гейджу Брэнсону, стоявшему по правую руку от Филиппа. Гейдж – единственный человек, которого Филипп мог попросить быть шафером, учитывая, что именно кузен познакомил его с Алекс.
А потом вошла Алекс, и сердце Филиппа пропустило несколько ударов.
Алекс выбрала для свадьбы белое платье, но благодаря минималистичному дизайну она вся словно сияла. Филипп не мог оторвать взгляда от ее прекрасного лица, слегка тронутого косметикой. Легкий макияж лишь усиливал естественную красоту женщины, которую он каким-то чудом уговорил выйти за него замуж.
Он до сих пор не знал, что именно перевесило чашу весов. Филипп осознал, что до этого самого момента не был до конца уверен, что Алекс не передумает. Он даже думать не хотел, какие последствия может повлечь за собой ее отказ. Ему нужна жена, которую вдвойне труднее будет найти после того, как пресса распнет его семейные ценности, в то время как мать его ребенка живет одна.
Пятьсот гостей, от вашингтонских чиновников до матери Алекс, наблюдали, как невеста плывет по церковному проходу. Она подошла к Филиппу, и он взял ее за руку. Она дрожала.
– Ты в порядке? – шепнул он. В одно мгновение все мысли о планах и кампаниях исчезли, он думал только об Алекс.
– Нет, – краска схлынула с ее лица, Алекс была белой, как ее подвенечное платье. – Ты очень рассердишься, если меня стошнит прямо на твой костюм?
Утренняя тошнота изводила Алекс, и это было одной из причин, по которой они не виделись целую неделю. Алекс слишком плохо себя чувствовала, чтобы лететь к нему в Вашингтон, а Филипп был слишком занят делами, чтобы освободить несколько дней для свадьбы.