Владислав Степанович перелистал Светочкин дневник и был немало удивлен: по этим предметам действительно были выставлен высший балл.
– Ладно, – сказал он, – но все же не стоит обижать сестру, она еще маленькая.
– Какая она мне сестра? – возмутилась Светочка. – Ты же ей не отец!
– Не думал я, что ты вырастешь такой черствой эгоисткой, – вынес вердикт Владислав Степанович и отправился в свой кабинет.
Однако он, видимо, все же переговорил со Светланой Борисовной. Через несколько дней мачеха вошла в Светланину комнатку и коротко сказала:
– Одевайся.
– Зачем?
– Пойдем покупать тебе одежду. Ты же нажаловалась отцу, что ходишь в лохмотьях.
Они втроем – конечно, взяли и Мирку – отправились в «Детский мир». Там мачеха купила Светочке несколько платьев, которые девочке совершенно не понравились. Она попыталась высказать свое мнение, но Светлана Борисовна всплеснула руками и, демонстративно обращаясь к продавцам и другим покупателям, которые находились в секции, возмущенно проговорила:
– Вот ведь привереда, что ей ни купи, ничего не нравится!
Другие покупатели, среди которых были женщины примерно одинакового возраста со Светланиной мачехой, неодобрительно смотрели на нее и качали головами. А одна из них не удержалась и от замечания:
– Они сейчас такие избалованные! Родители стараются, работают в пяти местах, чтобы прокормить и одеть-обуть, и никакой благодарности!
Светочка от обиды и несправедливости расплакалась прямо в торговом центре, но никакого сочувствия не встретила.
Она продолжала плакать и дома, вплоть до самого ужина, но никто не пришел к ней, не поинтересовался, что случилось и чем она расстроена. Только перед самым ужином Светлана Борисовна зашла к ней и снова коротко бросила:
– Иди есть.
На ужин мачеха поставила перед Светочкой тарелку с манной кашей, правда, приправленной клубничным вареньем. Но ей ведь не три годика! К тому же она и в детстве ненавидела манную кашу, и мама всегда пекла ей вкусные блинчики или оладьи. Вот Мирка, та за обе щеки уплетала кашу и еще попросила добавки.
– Молодец, доченька, кушай-кушай, вырастешь здоровенькой, – приговаривала Светлана Борисовна и гладила дочку по головке, бросая на Светочку неприязненные взгляды. Потом, словно спохватившись, с наигранной тревогой спросила у падчерицы:
– Ты не заболела?
– Нет, – ответила Светочка.
– Почему же ты тогда ничего не кушаешь?
– Нет аппетита.
– Проголодается – поест, – сказал Владислав Борисович.
Единственной отрадой для Светочки были встречи с бабушкой Татьяной Игнатьевной, маминой мамой. Бабушка готовила для внучки ее любимые блюда и всячески жалела ее, приговаривая: