— Стой! — успел остановить его руку я. — Куда грязными руками лезешь?!
— Никуда не лезу, — ответил мне мальчишка и тут же опять отрубился.
«Блин! Все хреново. Скорее всего, сотрясение мозга. Так, какие при этом симптомы?»
Приложил два пальца к шее парня и решил первым делом проверить пульс.
Ту-дух, ту-дух… Быстро работало сердце.
«Так, пульс явно учащенный, — перевел взгляд на лицо и шею, — кожа бледная; если его сейчас вырвет, то это однозначно сотрясение мозга!»
Вдруг очнувшийся Андрей вырывается из моих рук, поворачивает голову в сторону, и его тошнит.
— Блин, накаркал! — придержав Андрея от падения в собственную рвоту, ругаю сам себя и верчу головой в попытке найти ребят.
Гнат с Федотом оказались неподалеку и спешили к нам.
— Мы специально далеко не отходили, — сказал мне Гнат, — чтобы не потерять, еще проверили, не пошел ли кто за вами.
— Молодцы, — сказал я, — как раз это я и сам хотел проверить.
— Что с Андреем?
— Не знаю, — покачал я головой, — но его срочно нужно показать лекарю. Так, сейчас берите его с двух сторон под руки и пойдем отсюда; и, главное, не давайте ему трогать лицо.
Похлопав Андрея по щекам и растерев ему уши, мы немного привели парня в чувство, и он уже был в состоянии сам переставлять ноги.
— Андрей, ты как? — тут же спросил у него я. — Как голова?
— Не знаю, — ответил мальчик, — земля будто бы кружится…
— Понятно, — ответил я, опять подтвердился мой диагноз.
«Нужно срочно доставить его к лекарю — что делать с сотрясением, я совершенно не представляю».
Далеко мы не ушли, через квартал нас остановил молодой стражник, идущий куда-то по делам с большим ящиком.
— Ну-ка, что тут происходит?! — грохнул голос над нами.
В голове почти одновременно мелькнули две мысли. Первая: «Блин, ну почему я раньше не подумал, что двое детей, тащащие чуть ли не на руках побитого третьего, выглядят очень подозрительно?!» И вторая: «Почему этот гребаный стражник, раз занимается своими делами, не прошел мимо?»
Я еще продумывал варианты ответа, как вдруг Гнат с Федотом горько заревели за моей спиной.
«Что за», — подумал я и тоже заревел.
Плакали Федот с Гнатом самозабвенно, а я старался не отставать от них. Конечно, у детей, которые провели в трущобах несколько сознательных лет, получалось лучше, но я тоже старался рыдать правдоподобно, и это принесло свои плоды.
Вот стражник, стоящий перед нами, начал неуверенно перетаптываться с ноги на ногу и поглядывать по сторонам. Вот он попытался у меня, как у самого прилично одетого, что-то спросить, но я совершенно не реагировал на его слова и ревел еще громче. Гнат и Федот, как я видел и слышал, поступали так же.