— Теперь хватай его, дорогой. Это Джеф!
Быстро и обдуманно Мартин прижал свой стакан к толстому красному лицу незнакомца.
В этот момент раздался визг кларнета. Кто-то истерически закричал в зале. Посетители стали разбегаться, переворачивая стулья. Поп тоже закричал. Потом все смешалось: неуклюжие движения, крики, грохот, глухие звуки ударов, теплый воздух и сквозняки. Хватали друг друга за руки, задевали плечами… Через некоторое время Мартин обнаружил, что они с Боби бегут по улицам, все время сворачивая в более темные переулки.
Мартин остановился, дергая Боби за руку, чтобы та тоже перестала бежать. Пуговицы на ее платье расстегнулись. Мартин мельком увидел маленькую грудь. Он схватил ее в объятия и припал к теплой шее, утопая в сладком запахе жасмина. Она оттолкнула Мартина.
— Побежали, дорогой, — сказала она, задыхаясь. — Нам надо поторопиться.
Мартин и Боби пробежали еще один квартал. Он следовал за ней по разбитым ступенькам, через стеклянную дверь, мимо целого ряда почтовых ящиков, вверх по устеленным износившимся ковром ступенькам.
Она в спешке нащупала ручку и открыла дверь. Мартин последовал за ней в темноту.
— О, дорогой, быстрее, — бросила она.
Мартин захлопнул дверь.
Он остановился. Ужасная вонь ударила в лицо, и в этом смраде чувствовался слабый запах жасмина.
— Иди ко мне, дорогой, — услышал он ее крик. — Быстрее! Что там с тобой случилось?
Зажегся свет. Комната была маленькой и грязной. Посредине стояли стол и стулья. Возле стен были разбросаны вещи. Боби плюхнулась на диван. Лицо ее было белым и напряженным. Оно предвещало что-то недоброе.
— Что ты сказал? — спросила она.
— Эта проклятая вонь! — ответил Мартин, невольно скорчив гримасу. — Здесь, должно быть, есть что-то мертвое, разлагающееся.
Вдруг на ее лице появилось выражение ненависти.
— Убирайся вон!
— Боби! — попытался он успокоить ее. — Не сердись. Это не твоя вина.
— Убирайся!
— Боби, что случилось? Ты заболела? Твое лицо какого-то зеленоватого оттенка.
— Убирайся!
— Боби, что ты делаешь со своим лицом? Что с тобой творится? Боби! Боби!..
Поп по-прежнему вытирал стаканы, наблюдая за двумя девушками в противоположном углу с отеческой заботливостью старого курносого сатира. Он тянул время.
— Да, — наконец сказал он, — не прошло и получаса после того, как он раздавил стакан о лицо того парня. Полиция подобрала его на улице, возле ее дома. Он кричал и бормотал что-то невнятное. Сначала они были почти уверены, что это он убил ее, и, я думаю, хорошенько намяли ему бока. Но, как оказалось позже, у Мартина было алиби.