Я не узнала песню, но каждый реагировал так, будто это был какой-то гимн. Такт был медленным. Обольстительным. Голос Хита был хриплым и мощным. Слова были грубыми и сексуальными; похожие на обещание, которое должно было сдержаться.
Чувствуя этот подъем, как холодная рука на твоем бедре,
Это трудно в темноте; да, это ты меня презираешь
Потому что ты знаешь, я заставлю тебя закричать
Продолжай ненавидеть меня; я заставлю тебя сказать мое имя
Это моя соблазнительная игра.
Все вместе было упоительно-мощной смесью. Хит насыщенными сексуальными словами трахал каждую женщину в зале. На сцене он брал их в плен мощным вокалом и сексуальным голосом. От его магнетического присутствия на сцене трудно было отвести взгляд. От того, как он выглядел. Как он двигался. Как он шагал по сцене и наступал на усилитель, стоял в светящемся голубовато-белом свете, выглядевший, как Бог. Его большие ботинки. Как джинсы облегали его ноги. Блеск пряжки его ремня, когда он двигал бедрами в фантастическом ритме музыки. Трудно было отвести взгляд.
То там, то здесь его майка задиралась, и свет падал на его прекрасный рельефный пресс. Каждый раз женщины кричали, увидев это. Или смотрели с неудержимым желанием. Остальные посылали приглашение своими глазами или легким призывом своих тел.
Я пыталась отвести глаза, но, черт побери, если он уже не захватил меня в плен. Его глаза закрывали Авиаторы, но я могла чувствовать на себе его взгляд, и мое тело реагировало жестоким томлением, удивляя меня до чертиков. Его хрипловатый голос что-то взорвал внутри меня, это усиливалось с каждым словом, пока я не начала пульсировать в такт музыке. Завороженная, я наблюдала, как его рука вытянулась вперед и указала на меня.
Прямо.
На.
Меня.
Соблазнение началось. С каждым спетым словом. И это одновременно меня пугало и восхищало.
Я потянулась к нитке жемчуга на шее. Его слова раздевали меня, и я чувствовала себя голой, стоя перед ним в ожидании, нуждающаяся в нем, чтобы меня прикончили каждым соблазнительным словом, слетающим с его губ.
Это мне не нравилось. Это вообще мне не нравилось. Но я никогда не видела ничего подобного в Саванне.
Тяжело сглотнув, я отвожу глаза, чтобы осмотреться. «Эпик» был большим клубом, от стены до стены заполненным фанатами группы, и вы должны быть слепы, чтобы не заметить, что каждая свободная женщина была влюблена в Хита.
Слева от сцены великолепная блондинка в узком черном платье выделялась всем своем блондинистым очарованием. Она полностью была сфокусирована на Хите, ее губы медленно двигались под музыку в своем темпе. Ее гибкая фигура струилась, как шелк, под черным платьем. Она пыталась привлечь внимание Хита, но он все еще пел для меня. Правда, я не могла видеть его глаза. Но я могла чувствовать их на себе, как пару больших ласковых рук, когда он пел: