Осторожно обходя кусты вишни, Кузьма приблизился к дому и замер, весь обратившись в слух. В окнах один за другим гасли огоньки.
«Скоро придёт?» — от сильнейшего волнения у него перехватило дыхание. Он пошевелился, хрустнула ветка, и этот звук прозвучал как винтовочный выстрел. «Всё, Господи, не могу больше, — подумал Кузьма. — Ещё немного — и разорвётся сердце!»
Вдруг острый слух Кузьмы уловил скрип калитки. Ещё мгновение, и девушка стояла перед ним.
— Я так и знала, что ты обязательно придёшь, — чуть слышно прошептала Мадина и, взяв Кузьму за руку, увлекла его за собой в глубь сада.
Когда они оказались в укромном месте, Кузьма осторожно привлёк Мадину к себе и заключил в объятия. Почувствовав её горячее, гибкое тело, он задрожал от желания, охватившего его. Девушка почувствовала неладное, происходящее с любимым, и выскользнула из его объятий.
— Что с тобой? — тихо спросила она.
— Сам не знаю, — ответил Кузьма. — В меня будто черти вселились, и я едва сдерживаю их.
— Я боюсь тебя, — сказала Мадина, отступая на шаг. — Нам нельзя поступить так, как ты хочешь. Для этого мы должны сначала стать мужем и женой.
— Да-да, я знаю, прости, — прошептал он, обливаясь потом. — Это я так… Сейчас всё пройдёт…
«Я сошёл с ума, — думал Кузьма, смотря на девушку невидящим взглядом. — Я чуть было не наломал дров… я чуть было…»
Он как зачарованный смотрел на испуганное бледное лицо Мадины. Только через несколько минут Кузьма пришёл в себя.
— Кузьма, что с тобой? — испуганно спросила Мадина.
— Со мной, кажется, уже всё хорошо, — ответил он, огромным усилием сумев побороть безудержную страсть, граничащую с безумием. — Позволь обнять тебя, любимая.
«Недоразумение», возникшее между влюбленными, сгладилось и разрешилось крепкими объятиями и жарким поцелуем. Задыхающаяся в объятиях Кузьмы Мадина, точно огнём, прожигала его с головы до ног. Вся трепеща от возбуждения, она страстно шептала:
— Люблю… Я больше жизни тебя люблю, Кузьма! Я жить не могу без тебя, мой ненаглядный!
Посланец вернулся из Уфы в Верхнеудинск через двадцать дней и привёз хозяину ответное письмо. В это время в дом вошёл Азат Мавлюдов. Не отрывая глаз от листка, Халилов указал ему на стул у окна. Мавлюдов с интересом разглядывал увлечённого купца, и по его лицу пытался определить, какую тот получил «весточку», хорошую или плохую?
Дочитав письмо, Сибагат Ибрагимович отложил листок в сторону и выпрямился на стуле. Теперь он казался генералом в седле, только не хватало увешанного орденами мундира.
— Ну-с, — голос Халилова показался Мавлюдову довольным, а это был хороший знак. — У меня для тебя новость, сынок… Я приятно удивлён!