Три наследницы короля (Прокофьева) - страница 24
– Ты торопишь свою гибель, безумец, что ж, будь по-твоему! – послышался глухой, грозный голос.
Перед принцем стоял сам хозяин подводного царства – Морской царь.
Страшен был взгляд его запавших глаз, в глубине которых горел зелёный дьявольский огонь. Голос его гремел, как разгулявшиеся волны, бьющие о скалы в бурю.
– Я готов сразиться с тобой, царь, за невесту мою, принцессу Эвейну! – Принц Пелинор стиснул рукоять меча.
Засмеялся Морской царь, качнулись водяные стены морского зала, посыпались с них изумрудные ящерицы, и тут же снова принялись карабкаться по зелёно-синим стенам кто вверх, кто вниз.
– Хотел бы я отдать тебя моим вечно голодным акулам. Они бы мигом с тобой расправились. Остался бы только лежать на жемчужном песке твой меч. Но по законам моего царства, кто явился сюда по доброй воле, того не могу я предать смерти. Слушай, принц Пелинор! Загадаю я тебе загадку. Если отгадаешь – твоё счастье. А если нет – тут уж не взыщи!
– Так не медли, загадывай! – нетерпеливо воскликнул принц Пелинор. – Где принцесса Эвейна?
– Не торопись, принц. Всему своё время, – насмешливо посмотрел на него Морской царь. – И так близка твоя погибель, а ты еще торопишь её. Да и невеста твоя теперь моя собственность, моё сокровище. Трудно будет тебе вернуть её, а скорее всего, и вовсе невозможно.
Закрутились, завертелись вокруг Морского владыки водяные столбы. Скрылся Морской царь. К принцу подплыли гибкие акулы. Блеснули их страшные зубы. Одна из них острым плавником разрезала плащ принца, оставив на его плече кровоточащую рану.
Глава 11
Эльфиоль узнаёт тайну, а мы тем временем приближаемся к самому главному
На Эльфийской поляне, как обычно в солнечный денёк, царило беспечное веселье. Звенели тонкие голоса эльфов, распевающих забавные песенки.
Даже эльф Алансон забыл про свои больные ножки и, не удержавшись, завалился на спинку и беспечно смеялся.
Только Эльфиоль, сидя на своей любимой маргаритке, была погружена в глубокую задумчивость.
Вдруг разом смолк смех и игривые песенки. Многие эльфы перелетели с маргариток и забились поглубже в колокольчики, так что снаружи торчали только их ножки.
По зелёной поляне, наступая на цветы, шла герцогиня Альдона. Она уже сняла траурные одежды, и её алое бархатное платье казалось обжигающим, как огонь.
Она остановилась возле белой маргаритки, на которой сидела Эльфиоль, наклонилась к ней, склонив свой гибкий стан.
– Всё грустишь, моя прелесть? – с деланным сочувствием негромко спросила она.
Эльфиоль вздрогнула, словно очнулась от глубокого сна.
– На свете много печального, герцогиня, – тихо ответила Эльфиоль.