– Но мало кто знает, что до того, как принять ислам, мы были буддистами. И самый крупный в мире буддистский храм находится на острове Ява. Имя его Боробудур. Он был построен в центре озера двенадцать веков тому назад, но однажды на острове случилось извержение вулкана. Вода из озера ушла. Храм засыпало пеплом. И только в девятнадцатом веке англичане смогли раскопать его. Когда поднимаешься по его ступенькам, то думаешь о том, что жизнь требует напряжения. А когда стоишь на вершине, то чувствуешь невероятный прилив сил. То ли оттого, что видишь панораму гор. То ли потому, что выше подниматься некуда и мышцы болеть уже не будут.
Она засмеялась и хлопнула Бамбанга по смуглой руке. Ей понравилось это тактильное ощущение рельефной плоти индонезийца. Он снова улыбнулся белозубым частоколом, не знавшим стоматолога. «Интересно, зачем ему пейн-киллер?» – мелькнула у нее мысль.
– А еще у нас есть самая высокая гора…
– В мире? – вставила она быстро.
– Ннет… – замялся Бамбанг, – самая высокая в мире – это Эверест. Я имел в виду, на островах. Ни один остров мира не имеет столь высокой горы, как Пунчак Джайя. Почти пять километров высоты. Кстати, гору открыл ваш земляк.
– Голландец?
– Да, Ян Карстенс. Гора имеет форму конуса. И за это ее часто называют Пирамидой Карстенса. Только добраться туда непросто. Сначала нужно плыть через пролив. Потом две недели идти через земли каннибалов. А дальше ждать хорошей погоды, чтобы взобраться на вершину. Но каннибалы у нас платные.
– Как это? – И одна из ее красивых бровей от удивления стала выше другой.
– Ну, за деньги они из злых дикарей превращаются в добрых носильщиков. Но, если надо, могут рассказать целый ворох страшных историй.
Для пущего эффекта Бамбанг скорчил страшную рожу. Правда, никого не испугал. Девушка рассмеялась. А малолетняя соседка у иллюминатора, сообразив, что внимание этого приятного собеседника полностью захватила коварная соперница, показала язык им обоим. И отвернулась глядеть на облака.
– Когда наконец принесут обед? – прозвучал скрипучий голос за спиной у Бамбанга. – Третий час летим.
Он заглянул в просвет между креслами и, опершись на подлокотник, подмигнул одинокому старику в заднем ряду.
– Когда у нас Рамадан, обедают после заката. – Улыбка не сходила с лица Бамбанга.
– Рамадан осенью, – проворчал голодный старик, – не рассказывайте мне басни, молодой человек.
– А вы только представьте, что сейчас осень, и сразу станет легче ждать.
В его словах не было грубости. Только желание поделиться хорошим настроением. И старик это понял. Но понял по-своему.